Салат из креветок с убийством

— Что тебе понятно, Борис? — с подозрением спросил Хутиэли. — Если фирма производит лекарства, это еще не причина подозревать человека в том, что он кого-то отравил. К тому же, сколько раз повторять: умер Визель от инфаркта, а не от отравления.

— Еще вопрос, если уж вы все знаете, — продолжал сержант. — В тот вечер Визель с… э-э… приятелями пил кофе, чай или что-то покрепче?

— Ну… — растерялся Арончик. Похоже, что он не знал ответа и срочно придумывал правдоподобную версию.

— Это я тебе и сам скажу, — вмешался Хутиэли. — По словам Цахи Бен-Дора, четвертого в этой компании, они обычно пили чай, но в тот вечер Реувен принес бутылку “Голды”, сказал, что у него сегодня событие, за которое стоит выпить. Выпили по стопке.

— Какое именно событие?

— Понятия не имею. Сержант, все это не имеет значения. Водку, естественно, проверили на наличие яда, как и стаканчики, из которых пили хозяин и гости. Я сказал уже: никаких следов.

— А в чае, который они обычно пили? Может, яд был там?

— В тот вечер они не пили чай, Борис.

— Почему?

— Почему, почему… — раздраженно сказал инспектор. — Откуда мне знать? Какая, собственно, разница?

— А какой сорт чая они пили обычно? — продолжал допытываться Беркович. — И кто предложил пить именно этот сорт?

— Понятия не имею! — воскликнул Хутиэли. — При чем здесь чай, ты мне можешь сказать?

— А Горелик этого тоже не знает?

— Горелик, может, и знает, он всех троих гостей допрашивал. Ты хочешь, чтобы я его спросил? И чтобы он решил, что я идиот?

— Я могу и сам позвонить, — задумчиво произнес Беркович, — только ведь мне он не скажет…

— Господи, — вздохнул инспектор, — ну, хорошо. Если ты мне потом объяснишь, зачем тебе это понадобилось…

Он поднял трубку телефона и несколько минут спустя, закончив разговор, сказал:

— Визель не любил чай и дома его не держал. Коробку рассыпного чая принес когда-то Реувен, там оставалось на дне, экспертиза показала, что чай обычный, цейлонский, с ароматическими добавками.

— С какими? — встрепенулся Беркович.

— Да какая разница? Совершенно невинные добавки!

— Конечно, — согласился Беркович. — Несколько месяцев назад, инспектор, газеты писали о том, что в Израиле, возможно, производят компоненты бинарного оружия. Вы читали об этом? По глазам вижу, что, даже если читали, то не помните… Бинарный газ…

— А! — вспомнил Хутиэли. — Это когда два компонента совершенно безобидны, но, если их соединить, то такой газ смертелен. Да, читал. Израиль тогда заявил, что не производил и не производит бинарных газов, это запрещено международной конвенцией.

— Запрещено, — согласился Беркович. — Отравляющих газов у нас и не производят. Но в фирме “Авиталь” работают над лекарствами, которые действуют по такому же принципу. Вы знаете, что даже яд может быть лекарством, если его использовать в малых дозах. Так вот, в “Авиталь” синтезировали сердечный стимулятор, состоящий из двух компонентов. Один нужно принимать постоянно, речь идет о хронических больных. Этот компонент всего лишь укрепляет сердечную мышцу. Но если возникает сильная боль, нужно принять второй компонент лекарства, и тогда оба компонента соединяются, производя нужное обезболивающее действие. Вы не читали об этом?

— Нет, — покачал головой Хутиэли. — Но, если все так, как ты говоришь, Рон обнаружил бы следы…

— Следы чего? В чае были “обычные” добавки, и в “Голде” тоже. Почему Рон должен был ставить перед собой вопрос: могло ли это быть бинарным оружием? Бинарным ядом локального действия. А не задав себе такого вопроса, он, естественно, и ответа на него не получил.

— Колоссально! — воскликнул Арончик, вскочив на ноги. — Я же говорил, что Моти убили! Мне должны заплатить триста шекелей! Лучше — пятьсот!

— А еще лучше — коленом под зад! — отрезал инспектор.

Полчаса спустя, получив от Горелика сообщение, что Реувен Базак задержан для допроса, Хутиэли сказал Берковичу:

— Хорошая у тебя память, сержант, я ведь тоже читал эти статьи, но совершенно из головы вылетело.

— Память? — задумчиво переспросил Беркович. — Не думаю, что ваша память хуже моей. Просто я придумал себе такое упражнение: сопоставлять все со всем, а вдруг возникнет нужная ассоциация? Так делают поэты, когда пишут стихи…

— А, — понимающе сказал инспектор. — Ты, я вижу, действительно собираешься жениться! Ведь верно? Иначе с чего бы тебя потянуло на поэзию?

* * *

— Замечательная история! — воскликнула Рена и повернулась к своему спутнику. — Послушай, Рон, как это ты отравление не отличил от инфаркта?

— Так ведь умер Визель действительно от инфаркта, — пожал плечами Рон. — А вот чем был вызван инфаркт…

— Ты бы и сам догадался об этом, — заметил Беркович, — если бы знал, в какой фирме работал Реувен.

— Да кто знает… — задумчиво произнес Хан. — Сейчас столько всякой отравы… Все не предусмотришь. Вот возьми этого русского… Литвиненко. Кому бы в голову пришло проводить анализы на полоний? Если бы следователи не раскопали… Так что ты свою роль не преуменьшай, Борис.

— А еще что-нибудь такое… Расскажите! — потребовала Рена.