Сальдо-бульдо

«Здравствуйте. Решил Вам написать письмо. Я собирался поступать в МАИ, но девяносто второй год перечеркнул мои надежды. Я стал инженером-танкистом и спроектировал самолёт нового поколения. Всё, что Вам надо сделать, – построить по моим чертежам самолёт и испытать модель в аэротрубе. Храни Вас бог. Многие же будут первые последними, и последние первыми. Ваш названный брат, Виктор Пшнаух».

Евангелие ещё в армии настолько глубоко запало в мятущуюся Витину душу, что, по-моему, он начал себя отождествлять с Андреем Первозванным. И зимой, и летом от него пёрло жареной рыбой, хотя новоиспечённый апостол и предпочитал осеннюю рыбалку.

Середина осени, бредёшь в болотных сапогах по речке, которую вот-вот схватит молодой ледок. Присвечиваешь фонариком. О, застывший силуэт. Острогой его, бац. Налим, возможно, щучка.

Для полноты ощущений с острогой Витенька теперь не расставался. Постоянно носил её с собой. В чехле. А если кто обижался на Пшнауха, и ткнуть мог в четверть силы. Что ты ему сделаешь? У человека пенсия и справка. Откуда надо справка.

Я стал бояться. Когда я замечаю его, разворачиваюсь и иду в противоположном направлении, только бы не встретиться взглядом. Он повсюду…

Слава Фаберже. Через полгода девиантный юноша нашёл себе работу. Оператором. Устроился туда… где Костя.

Я всегда знал, что псих может притворяться здоровым лучше любого психа.

Отныне у Вити есть интернет. Когда он подходит к какому-либо сотруднику, то трогает его за плечо и произносит, чуть с задержкой: «Ира… Ира». Таня…Таня, Костя… Костя.

Бесстрашный, как росомаха, Костя начал его осторожно звать Витя-Витя.

Витя-Витя Пшнаух. Начал звать очень осторожно, ведь острога до сих пор при нём.

Душа компании… В один прекрасный момент я понял: душой компании мне никогда не стать. Не будут вызванивать до последнего и праздник начнут без меня. Поэтому я принял решение в себе развивать другие качества, отличные от «души».

Я принял решение всегда делать одно и то же дело – молчать. Когда не мог молчать, говорил. Говорил чаще, чем молчал. Потому что не мог.

А душа компании через несколько лет оставалась одна с кучей долгов и проблем, потому что занималась не тем, чем надо. Бесцельно прожитые годы, не те желания и женщины не те.

Тупой угол

«Думает парень ночь напролёт,

Ту ли девчонку в жёны берёт.».

«Тум-балалайка».

Еврейский фольклор

2003 год. Осень. Я сидел в машине и ждал Дашу. Даша работала мерчандайзером. Или, как говорил Костя, мурчун-дайзером. Мерчандайзер – это в высшей степени ответственная работа: надо взять бутылки пива с верхней полки и переставить на нижнюю. А потом расставить пиво на полке в нескольких местах как можно шире.

Мерч – это целая наука. Хлеб надо разместить в магазине как можно дальше от входа. Пиво расставить в трёх местах, чтобы покупатель постоянно на него наталкивался. Необходимо соблюсти главное правило продажи – чем больше пива в магазине, тем лучше его покупают. Справиться с этим мог только очень подготовленный сотрудник. А главное, предельно мотивированный.

Разверзлись небесные хляби – это обязательное условие для встречи с Дашей. Нелётная погода и плохое настроение, тогда-то про меня и вспоминали. Даша, конечно, была самым странным явлением в моей жизни. Каждый раз, приступая к описанию неправдоподобной истории о ней, я возвращался к нулевому меридиану. В результате плюнул и последовал завету школьного учителя литературы.