Салимов удел

Ларри, как и сказал Стрейкеру, обычно не рисковал понапрасну, а ведь он был одним из лучших игроков в покер округа Камберленд. И хотя всю дорогу Крокетт поддерживал внешнее хладнокровие, внутри у него все горело. Этот сумасшедший предлагал такую сделку, какая наклевывается только раз в жизни - если вообще наклевывается. Может быть, босс этого парня - один из чокнутых миллионеров-затворников, которые...

- Мистер Крокетт? Я жду.

- Два условия есть и у меня, - сказал Ларри.

- Да? - выказал Стрейкер вежливый интерес.

Ларри постучал по голубой папке.

- Во-первых, бумаги надо проверить.

- Разумеется.

- Во-вторых, если вы там занимаетесь чем-то противозаконным, я об этом знать не желаю. А именно...

Но его перебили. Стрейкер запрокинул голову и один-единственный раз холодно неэмоционально хохотнул.

- Я сказал что-то смешное? - спросил Ларри без тени улыбки.

- О... э-э... нет, конечно, мистер Крокетт. Вы должны извинить мой порыв. У меня есть собственные причины счесть ваше замечание забавным. Что вы хотели добавить?

- Насчет ремонта. Не собираюсь добывать вам ничего такого, чтоб подставлять свою шею. Если вы надумали гнать там самогонку, или ЛСД, или взрывчатку для каких-нибудь хиппи-радикалов, следите за этим сами.

- Принято, - сказал Стрейкер. Улыбка исчезла с его лица. - Мы договорились?

И Ларри со странным чувством облегчения сказал:

- Если бумаги пройдут проверку, мне кажется, мы заключим это соглашение. Хотя, похоже, хлопоты полностью ваши, а я только заработал.

- Сегодня понедельник, - сказал Стрейкер. - Скажем, в четверг после обеда?

- Лучше в пятницу.

- Так. Очень хорошо. - Он поднялся. - До свидания, мистер Крокетт.

Бумаги проверили. Бостонский юрист Ларри сказал, что земля, на которой должны были выстроить портлендский торговый центр, куплена фирмой под названием "Континентальная торговля землей и недвижимостью", контора которой помещалась в Нью-Йорке, в здании "Кэмикл Бэнк". В офисах фирмы не было ничего, кроме нескольких пустых стеллажей под папки-скоросшиватели и кучи пыли.

В ту пятницу Стрейкер приехал еще раз, и Ларри подписал необходимые документы. Что проделал с сильным привкусом сомнения - в первый раз он отбросил личную персональную максиму: не гадь там, где ешь. И, несмотря на сильнейший соблазн, когда Стрейкер убрал документы на владение домом Марстена и былой Деревенской Лоханью в свой дипломат, Ларри понял, что всецело отдал себя в распоряжение этого человека. То же относилось и к его партнеру, отсутствующему мистеру Барлоу.

Когда миновал конец августа и лето соскользнуло в осень, а осень - в зиму, Ларри начал ощущать еле уловимое облегчение. К нынешней весне ему почти удалось забыть заключенную им сделку, целью которой были документы, покоившиеся теперь в сейфе Крокетта, в Портленде.

Потом начались происшествия.

Полторы недели назад приехал этот писатель, Мирс, он расспрашивал, нельзя ли снять дом Марстена и, когда Ларри сказал, что тот продан, наградил его странным взглядом.

Вчера в почтовом ящике Ларри оказались длинный сверток-трубка и письмо от Стрейкера. По сути дела, записка. Она была краткой: "Будьте добры вывесить полученное объявление в витрине магазина. Р.Т.Стрейкер." Само объявление оказалось совершенно обычным, даже помягче, чем бывает. В нем было написано только: "Открывается через неделю. Барлоу и Стрейкер. Прекрасная мебель. Избранный антиквариат. Приглашаем посмотреть." Чтобы вывесить плакат, Ларри нанял Ройяла Сноу.

А теперь там, возле дома Марстена стояла машина. Он все еще глядел на нее, когда кто-то рядом с ним сказал:

- Спим, Ларри?

Он вздрогнул и оглянулся на Паркинса Джиллеспи, который стоял рядом с ним на углу и прикуривал "Пэлл-Мэлл".

- Нет, - сказал он и нервно рассмеялся. - Просто задумался.

Паркинс взглянул наверх, на дом Марстена, где на подъездной дороге солнце подмаргивало на хроме и металле, а потом опустил глаза на старую прачечную с новой вывеской в окне.

- Сдается мне, не ты один. Всегда здорово, коли в городе появляются новые ребята. Ты их знаешь, так?

- Одного. Познакомились в прошлом году.

- М-ра Барлоу или м-ра Стрейкера?

- Стрейкера.

- Как он тебе показался, ничего, приятный?

- Трудно сказать, - ответил Ларри и обнаружил, что ему хочется облизать губы. Делать этого он не стал. - Мы говорили только о деле. Мне он показался нормальным.

- Хорошо. Это хорошо. Пошли. Пройдусь с тобой до "Экселлент".

Когда они переходили улицу, мысли Ларри занимали сделки с дьяволом.

1:00 пополудни.

Сьюзан Нортон вошла в "Салон красоты Бэбс", улыбнулась Бэбс Гриффен (старшей сестре Хэла и Джека) и сказала:

- Слава Богу, что ты сумела взять меня сразу же.

- В середине недели это не проблема, - сказала Бэбс, включая вентилятор. - Батюшки, как душно-то, а? Сегодня к вечеру будет гроза.

Сьюзан посмотрела на небо - безупречно голубое, без единого пятнышка.

- Ты думаешь?

- Ага. Как будем делать, лапуля?

- Естественно, - ответила Сьюзан, думая про Бена Мирса. - Как будто я сюда и близко не подходила.

- Лапуля, - со вздохом сказала Бэбс, надвигаясь на нее, - так все говорят.