Салют - Глория

Им с Василием пришлось отступить почти к самому выходу на «Салют», чтобы дать пришельцу место, где нарисовать десять таких наборов.

— Уф-ф, — окинул получившуюся картину командир. — А теперь сделай то же самое, только сверху. Вот здесь. (Он провёл ладонью чуть выше светящихся линий). Этот набор. Копия. Выше. Понимаешь?

Теперь инопланетянин думал минуты полторы, но затем, к величайшему восторгу Александра и Василия, изобразил одни линии над другими.

— Отлично! Ещё один набор, копия, выше, — попросил Нестеренко.

Когда инопланетный художник нарисовал десять слоёв, состоящих из сотни линий, Нестеренко наконец-то выдохнул. — Километр. Это. Называется. Километр. Метр, метр, метр, метр, и так далее. Всё вместе, если соединить в одну сплошную линию, получится километр.

— Принято. Размещение плохо-плохо-плохо я, — произнёс зашевелившийся инопланетянин. — Корректировка. Размещение далеко я.

Батарея из тысячи светящихся линий исчезла. На её месте, между пришельцем и землянами, появилось полупрозрачное сине-зелёное изображение капли. С обеих сторон от неё стали возникать другие капли. Какие-то больше, какие-то меньше по размеру. Новые капли имели другой цвет — жёлто-коричневый.

— Это планетарная система, — прошептал Нестеренко. — А вот эта, зелёная — их родная планета. Смотри, Вась. У них в системе всего четыре планеты. Крайняя — самая маленькая, в два раза меньше их родной планеты. Следующая — явно их планета. Она неслучайно выделена другим цветом. Потом идёт газовый гигант, который, как мне кажется, гораздо больше Юпитера. И последняя планета, больше их родной раза в четыре. Вряд ли газовый гигант. Но тоже может им быть.

Тут сине-зелёная капля замерцала, и пришелец издал продолжительный свистоскрип. После чего произнёс странный набор слов. — Ау три гать ноль восторг эт пара насыпь вар пять воздух старение.

— Это название такое? — спросил у командира Василий.

— Скорее параметры. Хотя, может быть и название. Вдруг они используют не имена, а характеристики? — размышлял тот.

— Ты удобство наименование размещение я, — попросил пришелец. — Ты удобство наименование размещение я.

— Видимо он хочет, чтобы Вы сами придумали название его планеты. На своём языке, для удобства, — «перевёл» техник.

— Я это понял. Я просто думаю, как её назвать, — ответил Нестеренко. — Чёрт. Как назло, всё из головы повылетало… Хм… А что если? Что если «Слава»?

— Слава? — с недоумением взглянул на него Вася. — Почему Слава?

— Ну слава, в смысле, славное открытие. Слава нам, слава им, — разводил руками командир. — Разве плохо?

— Не плохо, но как-то, на мой взгляд, не очень для планеты. Если у них планета называется Слава, тогда они, получается, славяне, что ли? А мы тогда кто? Не знаю, Александр Александрович, по-моему, надо ещё над этим подумать.

— Если не Слава, тогда… Глория.

— Глория?

— Ну, тоже Слава, только на латыни. И язык уже мёртвый, поэтому будет признан всеми странами на Земле. Все поймут.

— А что? Глория — это действительно звучит неплохо. А они, значит, будут глорианцами? Хорошо.

— Называем?

— Называем!

Нестеренко набрал в грудь побольше воздуха и, указывая на мерцающий шарик, произнёс. — Глория!

— Я размещение Глория, — подтвердил пришелец. — Что внутри переработка параметр Глория вопрос.

— Глория — это хорошо! — ответил командир. — Глория — это достижение, почёт, высокая оценка ты.

Инопланетянин помолчал, видимо анализируя массив данных, ранее добытых из умственного потока Василия Швецова, и, как показалось Александру, остался весьма доволен результатами. Значит в его мире подобные определения тоже являлись не пустым звуком.

— Глория приемлемо я размещение, — ответил он. — Я благодарность ты.

— Не за что, — человек улыбался ему, хотя пришелец вряд ли понимал его мимику. — Только не «ты размещение», а «планета». Это (он указал на полупрозрачный шарик) планета. Планета Глория.

— Планета, — повторил инопланетянин, после чего мерцание Глории прекратилось, и начали поочерёдно мерцать соседние шарики, а он продолжал обозначать их. — Планета, планета, планета.

— Да, — кивнул внутри шлема Нестеренко. — И это — планета, и это, и это.

Изображение изменилось. Глорианская система уменьшилась до такой степени, что даже газовый гигант съёжился до предыдущих размеров Глории. Но теперь рядом появилось огромное, жёлтое, пульсирующее пятно.

— Облучение, — представил его инопланетянин.

— Звезда, — поправил название Нестеренко.

— Звезда определение удобство ты.

— Вот, ёк-макарёк… Теперь мне ещё и солнце им нужно обозвать? Как, Василий? Думай. У меня уже закончились варианты, — обратился к технику Александр.

— А вдруг эта звезда уже как-то называется, у нас, на Земле? — предположил тот. — Ну и ладно. Пусть пока будет… Кира.

— Твоя жена, что ли? — усмехнулся Нестеренко.

— Ну да. Это же временно. И если Вы не согласны…

— Согласен-согласен. Кира — так Кира. Пусть будет Кира.

— Что внутри переработка параметр Кира вопрос, — опять спросил инопланетянин.

— Кира — это тепло, дом, хорошо, жизнь, — важно ответил Нестеренко.