Салочки. Я тебя догнал

Я была такой дурой. Маленькой избалованной идиоткой. Верила всему тому, чему хотела, не сильно разбираясь в случившемся. Сгорала от ненависти к людям, которые так же, как и я, оказались втянуты в…

Я даже не знаю, как назвать это. А родители… Моя красавица мама и отец с теплой улыбкой. Сейчас только фото позволяли мне хранить их лица в памяти. Смех и взгляды давным-давно стерлись, словно их не было.

Или я сознательно допустила это… Ведь гораздо менее больно шаг за шагом вычеркивать их из своей жизни, как и Марка. Марк, брат, не общавшийся со мной, допустивший всю ту ненависть у маленького ребенка.

На мои холодные плечи вновь опустились горячие руки. Сжали их в странном отчаянном жесте. Олег. Я столько лет лелеяла ненависть к нему. Столько лет мечтала, что смогу поставить зарвавшегося сынка мэра на место…

Но вместо этого подставила его. Иванютин сказал, что знает, чьей жизнью держат его на коротком поводке. Мать. Он делает все это ради матери, а я только что вынесла ей смертный приговор.

Не смела шевельнуться в его руках. Ждала, что он сделает, скажет. Сейчас реакция мужчины была нужна мне как воздух. Его прощение? Или, наоборот, принятие? Не знаю.

Но ни того ни другого я не дождалась. Он поднялся, и сзади сразу же стало невыносимо холодно. Молча взял мою свободную руку и застегнул на ней наручник. Оставил в таком положении сидеть на диване перед ноутбуком.

А сам молча натянул штаны и кофту и вышел из нашего укрытия в чернеющий в ночи лес. Я осталась одна и впервые за много лет почувствовала, как по щекам катятся слезы.

Такие соленые, такие несправедливые.

Глава 12. Олег

Вышел из домика и по петляющей среди кустов тропинке углубился в чащу. Уходить далеко нельзя, но мне было необходимо проветриться. Выгнать из головы этот ужасный гул роя пчел. Словно они сидели внутри и жалили, жалили, жалили.

Нас с детства, со школы было четверо друзей. Мы оказались в одном классе случайно. Или нет? Сынок мэра и сыновья простых работяг.

Сдружились и проходили испытания за испытаниями, которые нам подкидывала жизнь. Со временем это стало больше, чем просто ребячество. Вопросы становились острее, а спины ближе.

Теперь как никогда видел в этом чью-то незримую руку. Даже понимал чью. Иванютин, не кто иной, как больной психопат, находящий удовольствие в игре жизнями людей.

Как-то раз я набрался смелости и спросил у отца, зачем он поощряет игры для взрослых, почему не прикроет и не приструнит своего цепного пса. Тот лишь улыбнулся и сказал, что власть иногда надо сдабривать чем-то острым. Иначе станет слишком пресно.

Интересно, он знает, какую затерял игру его помощник? Хотя, думаю, нет. Уже много лет отец словно слетел с катушек. Наелся этой самой властью по самое не балуйся.

Теперь все его внимание приковано к новому и свежему конкуренту. Прокурор оказался в городе очень вовремя, с одной стороны, и совершенно не к месту, с другой.

Творится что-то страшное, и то, что я сейчас здесь с Кариной, а Марк, судя по всему, заходит на второй круг русской рулетки, явственно говорит об этом.

Братья вообще неизвестно где, и все как никогда запутано. Друзья оказались правы: мы слишком долго ждали, когда можно будет сказать свое слово. Слишком долго терпели с спускали все отцу и Иванютину с рук.

Аид и Цербер, а именно так их звали, успели закрутить все слишком сильно, так, что не видно начала и конца. Тяжело вздохнул и всмотрелся в виднеющуюся из-за стволов деревьев луну.

Она выглядывала, освещая тропинку, и словно манила обратно в домик. В одно из тех мест, где хотя бы этой ночью я смогу чувствовать себя спокойно. Вместе с Кариной…

Бросил взгляд в чернеющие окна. Я оставил ее одну в полумраке, но не мог иначе. Она только что узнала невероятные вещи. Те, что меняют в принципе все. Расставляют по своим местам и ее ненависть ко мне и к брату.

Я не знал всех подробностей смерти их родителей, но о многом догадывался. Все связано. Не удивлюсь, если и эта девушка, Лиза, тоже оказалась подсунута Марку не случайно. По крайней мере, зацепила она его крепко.

С тяжелым сердцем принял решение возвращаться в домик. Если на нас открыта охота, то уже завтра с утра нужно выдвигаться в путь. Я подумаю куда, но все же, скорее всего, вернусь в Гродный. Надо забрать мать, иначе ей не выжить.

Я не представляю, как буду это делать, но другого выхода нет. Главное, чтобы нас никто не обнаружил раньше времени. У меня много врагов, и многие будут рады отыграться на сыночке мэра.

Отец будет в бешенстве, как такое вышло. Сойдет с ума от злости и может наделать глупостей. Особенно если прокурор будет подливать масла в огонь. Схватился за волосы и оттянул их.

М-да. Ситуация… Я сегодня должен быть возле особняка русской рулетки, а не в няньках младшей сестре Марка. Только что-то мне подсказывало, что если друг не справится, то я останусь единственным, кто способен сохранить ей жизнь.

При мысли о том, что кто-то покусился на тоненькое девичье тело, внутри все закипало. Меня и так разрывало от невозможности определиться, а теперь еще и это свербящее чувство.