Саломея

– Тогда дай чек! – От волнения она не чувствовала холода, хотя ее грудь в вырезе блузки покрылась гусиной кожей. – Дай мне чек, я отнесу его следователю, и забудем об этом кошмаре!

– Я приобрел эту вещь с рук, – признался Михаил. – У одной пожилой родственницы… Она как раз нуждалась, а даром денег брать не желала. Какой уж тут чек?

– Кто эта родственница? – наступала на него Елена. – Где живет, как ее найти?

– Если не возражаешь, я сам объяснюсь со следователем на этот счет. – Он скинул с плеч куртку и насильно укутал сопротивлявшуюся женщину. – Не могу смотреть, как ты наживаешь себе пневмонию! Почему ты раздета? У тебя такой вид, будто из горящего дома выскочила! Глаза безумные, орешь на меня, устраиваешь сцены посреди улицы!

– Избавь меня от критики! Мы видимся с тобой в последний раз!

– Почему это? – подобрался Михаил.

– Ты слишком много врешь! – выпалила женщина. – То квартира твоя собственная, то тебе ее сдали, а оказывается, ты к ней отношения не имеешь! То в магазине кулон купил, то у старой родственницы… Сколько лет этой старушке? Не семнадцать случайно? На имя Кира она не отзывается?

По его лицу медленно и жутко, как распарываемый шов, расползлась улыбка. Елена оторопела. Она никогда не видела своего поклонника таким – озлобленным и одновременно наглым, прячущим ярость за деланым оскалом. Без тени стеснения тот осведомился:

– Значит, она уже с тобой познакомилась?

– Скажи на милость, зачем ты болтал о каком-то разводе, о разделе имущества, о проблемах с дочкой, которую видишь только по выходным? – Елена дрожала от нервного возбуждения и не смогла бы замолчать, даже зная, что на карту поставлено все ее будущее. Она была слишком заведена. – Зачем это бессмысленное вранье, я ведь не требовала от тебя никаких исповедей! А если бы ты сказал, что у тебя есть ребенок, которого всю жизнь воспитывал другой мужчина, думаешь, я бы не стала с тобой встречаться?

– Я даже не собираюсь спорить, – абсолютно бестрепетно ответил Михаил, беря ее за локоть и тесня к обочине, так как, стоя посреди тротуара, Елена мешала прохожим. – Раз ты повидалась с Кирой, в голове у тебя теперь скопилась целая куча хлама, и пока ты ее оттуда не выкинешь, общаться будет невозможно. Эта девица ненавидит всех и вся, а особенно – меня и своего покойного отчима. Между прочим, сам дядя Вадик прекрасно ко мне относился!

Женщина поморщилась, услышав это фамильярное обращение, и Михаил иронично кивнул:

– Возмущаешься? А дочка, к примеру, звала его не иначе, как Царь Ирод! С фантазией девочка, а?

– Почему она так его называла?

Тон вопроса настолько отличался от ее прежних, истеричных выкриков, что мужчина оторопело взглянул на собеседницу. Впрочем, он тут же пришел в себя и, пользуясь внезапной переменой в ее настроении, потянул Елену к машине:

– Поедем, поговорим спокойно, хватит развлекать прохожих! Нам тут скоро монетки начнут кидать!

Взглянув на часы, она обнаружила, что обеденный перерыв кончился несколько минут назад. Впрочем, Елена и без часов догадалась бы об этом. В дверях магазина стоял Петр Алексеевич и выразительно смотрел на нее, будто пытаясь эмпирическим путем определить, где кончаются границы совести у подчиненной.

– Меня могут уволить, – пробормотала Елена, поражаясь тому, как мало ее волнует эта возможность. К тому же увольнение было маловероятно, куда реалистичнее впереди вырисовывался выговор или штраф.

Женщина решила, что и то, и другое как-нибудь перенесет, а вот возможность узнать что-то о Кире может и не представиться. Встреча с этой девушкой как-то расцарапала ее любопытство, Елена почувствовала в ней незаурядную, сильную натуру, попавшую в сложнейшую ситуацию. А главное, девушка находилась на грани нервного срыва, и при ее гордости и горячности могла сильно повредить себе. Все это пронеслось в голове огненным вихрем, в какую-то долю секунды, спустя которую она добавила, противореча собственным, только что произнесенным словам:

– Ладно, поехали!

Михаил уже ничему не удивлялся. Усевшись за руль, он, бодро насвистывая, включил радио. Елена, садясь рядом, дернулась:

– Выключи! Так ты мне скажешь, почему она называла отчима Царь Ирод?

– А ты скажешь, как она на тебя вышла? – прищурился в ее сторону Михаил, поворачивая руль и медленно выводя машину с переполненной стоянки. – Что-то загадочное происходит, не могу понять что! Почему она вообще тебя интересует?

– Ну, с некоторых пор мне очень близко все, что касается той квартиры и несчастного профессора, – отчеканила Елена. – А нашла меня твоя дочка очень просто, я дала свой телефон соседке Вадима Юрьевича, на всякий пожарный случай.

– С ума сошла?! – выпалил Михаил, но, встретив негодующий взгляд спутницы, осекся и более мирным тоном продолжал: – Ну, зачем, зачем ты во все это ввязываешься? Это темная противная история, бог знает, сколько грязи вытащат на свет, когда начнут копать вокруг этого убийства! Ты психуешь потому, что тебя вызывали на допрос, но обещаю, теперь следователь отвяжется! Насчет кулона я все могу объяснить и доказать!

– Почему Царь Ирод? – настойчиво повторила женщина.