Салон «Желание»

Вернувшись за свой столик, Игорь оживленно сообщил что-то компании. Все стали поворачиваться к Саше, махать ей руками и даже посылать воздушные поцелуи. Шурик поморщился:

– Он у вас не гриппует часом, этот экономист? Осложнения, говорят, жуткие, иногда по мозгам бьют. Дерганный какой-то.

– Он сегодня предложение Сабине сделал. Вон целый стог орхидей приволок. Я бы выпила еще шампанского.

– Что-то не похож на счастливчика. Переволновался, бедняга.

– Его совесть замучила и ревность… – Саша мелкими глотками пила остро-игольчатое вино, ощущая как отступает страх, тревога. А вместо них поднималась из глубин легкая радость, дерзость. – Мне такой диагноз больше нравится! – Она рассмеялась.

– Ой, как правильно, светлая моя! – Шурик откусил хрустящий волован с зернистой икрой. – Куда там грипп – одно удовольствие в сравнении с ревностью. Что она с людьми делает – страшно смотреть! Ты про Отелло примочку слыхала?

Тут грянули первые такты увертюры к опера "Севильский цирюльник" и в наступившей тишине ведущий объявил, что начинается показ новой коллекции Милуччи под названием "В Россию с любовью". На подиуме появились девушки.

– Теперь сиди тихо! Смотри, – одернула Саша жующего Шурика.

– Тебе это нравится? – он мельком взглянул на фланирующих манекенщиц. – В глазах рябит. Многовато мишуры и всякого такого… Ну… пиф-паф! Эффектов раскрепощения.

– Ну, уж нет! У Милуччи потрясающий вкус и чувство стиля, – заспорила Саша, защищая свое платье и честь неизвестного кутурье, подарившего ей забытое ощущение собственной привлекательности, женской власти.

– Прямо магическое заклинание «Милуччи!» Да кто этот пижон? Кто этот маг раскрепощения индивидуальности в духе почивших классиков Возрождения? Спорим: шустрый малый из «голубых»?

Саше тон собеседника не понравился:

– Про ориентацию и наклонности ничего не знаю. По образованию он архитектор. По происхождению – частично русский. Отпрыск аристократического рода.

– Рекламные навороты. Сейчас все, кто здесь бизнес открывает – одним боком русские и все – непременно дворяне… Смотри, к тебе опять мчится шеф. Вероятно, с выгодным деловым предложением. Разрумянился старикан! Заметно, что итальянец.

– Целиком местный! – Саша приподнялась, пугаясь: – Наверно Сиентино явился, им столик понадобился и нас решили выгнать…

Карлсон притормозил, вернулся к своему столику, выхватил из вазы Сабринин букет и с ним ринулся прямиком к Саше.

Шурик ухмыльнулся: – Непохоже, что он намерен скандалить. Здесь что-то другое. Рейтинг помощницы продавца растет на глазах. Думаю, надо ждать прибавку к зарплате. Не хочу мешать вашей беседе с шефом. Поболтайте, а я пока позвоню. – Он поднялся и направился к выходу. Шагал быстро, но не суетливо и по спине совершенно не было заметно, как тягостно этому авантюрному малому среди публики и любопытных взглядов.

"Ну вот… Больше я его не увижу…" – подумала Саша, глядя вслед удаляющемуся бизнесмену. И стало почему-то очень тоскливо. Губы дрогнули, сдерживая восклицание. Она не окликнула его, но разочарование тенью легло на ее разрумянившееся от шампанского лицо.

С тем же выражением проследил за уходящим гостем Карл Всеволодович.

– Ваш спутник, похоже, утомился… – заметил Карлсон хмуро.

– Он вышел позвонить, – Саша изо всех сил изобразила милую беззаботную улыбку.

– Боюсь, звонок может затянуться. А время не ждет…Надо ударить финальной точкой по дефиле. Милуччи с невестой так и не явился.

– Он тоже… Ну… женится?

– И, похоже, сегодня. Но я имел в виду платье невесты, которое маэстро обещал привезти лично для завершения показа. Увы, придется выкручиваться самим. Я вас попрошу, драгоценная, выйти со мной на подиум. Ведь свой туалет, как я полагаю, вы заимствовали из коллекции…

– Это платье с витрины… Но оно оплачено! Вот чек!

– Спрячьте! Милая, милая моя! Я же не инспектор полиции. Я всего лишь не очень молодой, но достаточно сообразительный человек…

Саша в недоумении приподняла подол василькового платья: – Разве это свадебный наряд?

– Ну, не знаю… Будем считать так. В конце концов, автора нет и возразить нам некому. – Карлсон предложил руку Саше и отдал ей букет. – Вы – само очарование, детка.

И вот Саша оказалась на подиуме. На нее светили прожектора, за ней следили объективы камер и восхищенные глаза гостей. Мелькали блицы, гремели аплодисменты. В руках благоухала охапка цветов – нечто фантастическое из лилий, роз и орхидей. Сквозь дымку радостного волнения, у самого подиума, в первом ряду рукоплещущей толпы она увидела Игоря. Он бурно хлопал в ладоши, одурев от восторга. А потом, подхватив Сашу, снял ее с возвышения и проводил к столику.

Торопливо шепнул в щеку:

– Поздравляю! Заслуженный успех. А ты – девочка не промах! Это надо отметить… Можно присесть к вам?

Саша не успела ответить. Распалившегося Буртаева решительно оттеснил появившийся Шурик: – Извините, извините, господин Бурыкин. Вы побеседуете с моей дамой, но не сейчас. У нас, собственно, интимный ужин.

И улыбнулся Саше: – Потанцуем, дорогая?