Сальтеадор

А дальше, когда она позволила сыну продолжать, он рассказал об опасности, которую избежал, о побеге в горы, пожаре, убежище в гроте цыганки, об осаде, которую устроили беглецу солдаты, наконец, о единоборстве с медведем.

Не успели отзвучать последние слова дона Фернандо, как донья Мерседес поднялась без кровинки в лице. Шаткой походкой она пошла в тот угол комнаты, что был превращен в молельню, и преклонила колена.

Дон Фернандо тоже встал и с благоговением смотрел на нее; вдруг он почувствовал, как чья-то рука коснулась его плеча, и обернулся. То была кормилица. Старушка пришла сказать, что один из его лучших друзей – дон Рамиро – узнал о возвращении Фернандо, ждет его в зале и хочет поговорить с ним.

Молодой человек оставил донью Мерседес, которая продолжала молиться, – он хорошо знал, что мать молится за него.

Дон Рамиро, в великолепном утреннем одеянии, сидел, небрежно развалившись в большом кресле.

Действительно, прежде они были закадычными друзьями, не виделись уже года три и теперь бросились в объятия друг друга. Потом начались расспросы.

Дон Рамиро слышал о любовных похождениях дона Фернандо, о его страсти к донье Эстефании, о его дуэли с доном Альваро и бегстве после смерти противника, но на этом и кончалось все, что он о нем знал.

Впрочем, говорили, будто дон Фернандо после дуэли уехал – не то во Францию, не то в Италию, его будто бы встречали и при дворе Франциска I, и при дворе Лоренцо II, который прославился тем, что был отцом Екатерины Медичи и что его бюст изваял Микеланджело.

Тогда, на площади, никто не мог слышать, о чем беседовали дон Руис и король, однако даже те, кто в тот день видел старика, стоявшего на коленях перед доном Карлосом, думали, что он просил об одном: помиловать убийцу дона Альваро.

Фернандо не стал разубеждать приятеля.

Потом, и любопытства ради, и из желания переменить тему разговора, он решил, в свою очередь, расспросить дона Рамиро.

– Я очень рад вас видеть, – начал он, – и собирался известить вас о приезде.

Дон Рамиро уныло покачал головой:

– А я радоваться не могу, ибо душа моя изнемогает от любви, пока она доставляет мне больше страданий, нежели радости.

Фернандо понял, что сердце дона Рамиро переполнено и он жаждет поделиться своими чувствами.

Он улыбнулся и протянул ему руку:

– Любезный друг, наши с вами сердца, наши чувства просятся на вольный воздух, здесь, в зале, так душно, пройдемся по чудесной аллее перед нашим домом, и вы мне поведаете обо всех своих приключениях, согласны?

– Согласен, – ответил дон Рамиро, – тем более что, беседуя с вами, быть может, я увижу ее.

– Вот оно что! – рассмеялся дон Фернандо. – Значит, она живет на этой площади?

– Пойдемте же, – сказал дон Рамиро, – через минуту вы узнаете обо всем, что со мной произошло, а также и о том, какую услугу вы можете мне оказать.

Они вышли рука об руку и стали прохаживаться по аллее; словно по обоюдному согласию, они ходили только вдоль фасада.

Кроме того, каждый из них то и дело поднимал голову, посматривая на окна второго этажа. Но ни тот, ни другой не спрашивал и не объяснял, что заставляет каждого так поступать, – оба молчали.

В конце концов дон Рамиро не выдержал:

– Друг Фернандо, ведь вы пришли сюда, чтобы выслушать мою исповедь, а я – чтобы излить вам душу.

– Ну, что ж, любезный дон Рамиро, – отвечал дон Фернандо, – я вам внимаю.

– Ах, милый друг, – начал дон Рамиро, – любовь – жестокий тиран, порабощающий сердца, над которыми властвует.

Дон Фернандо усмехнулся, словно говоря, что он того же мнения.

– Однако, – заметил он, – когда ты любим…

– Да, – подхватил дон Рамиро, – но хоть по всем признакам меня любят, я все же сомневаюсь…

– Вы – и сомневаетесь, дон Рамиро? Но если память мне не изменяет, в ту пору, когда мы расстались, женщины, упрекая вас, не относили к числу ваших недостатков скромность в делах любви.

– Да ведь, любезный Фернандо, до встречи с ней я не любил!

– Ну, хорошо, – прервал его дон Фернандо, – расскажите же скорее о бесподобной красавице, превратившей гордеца дона Рамиро в покорного раба, – такого не найти во всей Андалусии.

– Ах, любезный друг, она ж – цветок среди листвы.., она звезда среди облаков… Как-то вечером я ехал верхом на коне по улицам Толедо и сквозь полураскрытые жалюзи приметил такую красавицу, каких не видел свет. Я остановился, словно завороженный. Разумеется, мое восхищение она сочла за дерзость, закрыла жалюзи, хотя я умоляюще сложил руки, без слов заклиная ее не скрываться.

– О, жестокая, – засмеялся дон Фернандо.

– Больше часа я провел под ее окном, все надеясь, что она отворит его, но напрасно! Я стал искать дверь, но оказалось, что на фасаде, вдоль которого я ходил, не было ничего похожего.

– Что же, дом был заколдованный?