Сальто ангела

Итак, первым клиентом будет тот, кто ждет меня, у кого в голове полно фантазий, с тех пор как он узнал о моем решении сделать операцию. Он ждет этой встречи уже более двух месяцев. Вот он: волосы «ежиком», голубые глаза и лицо ребенка. Для всех он программист, любитель альпинизма, знаток искусств, влюбленный в свою дорогую Страну Басков. Во мне ему нравится двойственность. Он платил мне как мужчине, теперь он хочет платить как женщине и быть первым, кто заплатит мне как женщине. Такова моя первая брачная ночь. Обыкновенная комната в старом публичном доме: колонны, рассеянный свет, мебель с арабской резьбой, картины, на которых изображен гарем, и плохо охлажденное шампанское. Я его хорошо знаю, этого человека, и тем не менее я становлюсь неловкой, испытываю какой-то страх, боюсь насилия — как в детстве.

Я стараюсь сосредоточиться на своих первых ощущениях. Мужчина лежит на мне, смотрит мне в глаза… Он очень тяжелый, он делает мне больно, слишком сильно меня сжимает, и я кричу. Боль ослепляет меня. Боже, только бы «она» выдержала! Стиснув зубы, я думаю лишь об этом. Появляется кровь: та кровь, что вылилась из моего тела, была результатом неосторожного ранения, а не брачной ночи. Слишком хрупкие стенки влагалища не выдержали натиска. Что касается клиента, то он счастлив. Он с пафосом пьет в честь лишения меня невинности. Этот старый развратник, этот фальшивый Абд-эль-Кадер на своем пестром диване вызывает у меня отвращение. Я продала ему свое женское тело за тысячу франков.

Я должна была бы у него потребовать вдвое, втрое больше! Целое состояние! Меня охватывает бешенство при виде его блаженной физиономии. Что он думает? Что я счастлива в этой бордельной обстановке? Он вдвое старше меня и считает себя знатоком бисексуальной эротики в своих домашних трусах.

Я мечтаю о Карибах, о заходящем солнце, о влюбленном изящном принце, о дорогих коктейлях, но то лишь печальные мечты, а я живу в такой мерзкой стране. Тысяча франков, и я должна терпеть эти кошмарные ночи. Мне нужны деньги, чтобы есть, лечиться, платить за газ, за электричество. Кровотечение продолжалось две недели. Некоторых клиентов это приводило в бешенство. И они бросали незнакомый мне до сих пор упрек:

— Ты должна была бы предупредить. При месячных не работают.

Какое заблуждение! У меня все искусственное. Мое вхождение в царство женственности оказалось не таким, каким я его представляла. Мне надо было голодать, но подождать. Вместо этого я с жадностью бросилась в объятия мужчин, испытывая почти самоубийственное желание проверить, что же получилось.

Они ничего не заметили, ни о чем не догадались и принимали меня за женщину, ничуть не сомневаясь. Мои половые органы вполне подходят для мужских удовольствий. Отныне я никогда не скажу правды и буду заниматься проституцией как женщина. Меня ожидают, конечно, некоторые неприятности, потому что надо снова отвоевывать себе место здесь, а это стоит дорого. Я хочу делать деньги, хочу показывать всем и использовать на полную катушку то, чего я ждала двадцать девять лет. Мне придется сражаться за изменение моего гражданского статуса, и я должна идеально соответствовать своему полу. Только тогда придет конец моей долгой и таинственной болезни, от которой меня спасло чудесное исцеление. Но необходимо жить в согласии с обществом. Теперь у меня навязчивая идея — поменять документы.

Пока что я, как иммигрантка, нахожусь на нелегальном положении. Мое свидетельство о рождении стало фальшивкой, водительские права, студенческий билет, диплом, справка об увольнении — все фальшивка. Мне предстоит сражаться за Мод.

На своей работе я буду называться Мари-Лор из Нейи. Невозможно объявить войну Китайской стене. А общественное мнение и французское законодательство по транссексуалам — это настоящая Китайская стена. Все крайне просто: изменение пола и удостоверения личности запрещено.

Таким образом, чтобы как-то существовать, мне остается только панель. Сейчас и навсегда. У меня нет возможности жить как женщина и работать как женщина в других условиях. У меня только кусочек тротуара, и все. Я завидую влюбленным в метро, в очереди, в кино, мне это все недоступно. Когда-то я прочла, что любовь проституток — явление чисто психологическое. Раз ученые так считают, значит, это правда, но я существо более сложное, нежели обычная проститутка. Более сложное, чем Кристина, которая в свои двадцать три года не выносит своего «дружка» пятидесяти пяти лет. Ей надоело вечно платить дань, она оставила своего ребенка в благотворительном заведении и хочет убежать с испанским гитаристом, которого она, по ее словам, любит, но который отбирает у нее заработок, как и сутенеры.

Мне же хочется совсем другого. Я ищу нечто такое, что напоминало бы мне мою любовь к Саре. Я ищу любовь своего детства, но любовь наоборот. Мне кажется, что я могла бы начать жизнь сначала в своем новом качестве. Ничего не поделаешь, судьба дала мне две жизни.