Сальто назад (СИ)

Если водка будет пять, всё равно мы будем брать,
Если водка будет восемь, всё равно мы пить не бросим.
Передайте Ильичу, нам и десять по плечу.
А вот если будет больше, то получится как в Польше.

— А что! Не плохо! — Светлов сдержанно хрюкает, — Витёк — талант.

— Марат, а ты чего сегодня по форме? Не успел домой заскочить?

— Что-то не хочется мне домой. Тоскливо там. После того, как Татьяна ушла, дома сидеть не могу, такая тоска накатывает… Придёшь, там ни души, только пыль по углам лежит. С нашей работой даже кота не заведёшь. Сдохнет.

— Жениться тебе, барин, надоть, — цитирует какую-то пьесу Шамраев.

— Не дождётесь! — огрызается приятель. — Хватит с меня семейной жизни! Да и насмотрелся я и на тебя, и на наших женатиков. Им их благоверные всю плешь проедают. Ты же нашу работу знаешь ни отдыху, ни сроку. Денно и нощно на посту. А жёны этого не понимают, им внимание надо, помощь, уход и ласку. Поэтому жениться для нас ментов — плохая идея. Вот на пенсию выйду, тогда и женюсь на молоденькой. — Светлов заржал громко и неестественно.

— Что-то ты разговорился, давай располагайся. Только учти, мне врачи не рекомендовали спиртным злоупотреблять, поэтому я только символически…

— Игорёша, я тебе враг что ли? Ты за кого меня принимаешь? Мы ж с тобой друзья ещё по школе. Поэтому употреблять, блядь, мы будем только в добро, а в зло мы не будем, блядь, употреблять. И разливая водку по стаканам, затянул, изрядно фальшивя, старинную:

По маленькой, по маленькой налей, налей, налей
По маленькой, по маленькой, чем поют лошадей…

* * *

После первой рюмки, которую Шамраев действительно только пригубил, разговор свернул опять на баб. Действительно, о чём ещё говорить двум холостым товарищам офицерам за рюмкой водки?

Следующую рюмку Шамраев выкушал уже полностью. Приятное тепло растеклось по жилам, а через пять минут настроение заметно поднялось. Дождик за окном сменился большими мокрыми хлопьями, которые прилипали к стеклу и таяли, стекая медленными струйками. По телеку началась какая-то музыкальная программа, кухня наполнилась разухабистыми наигрышами гармошки.

К третьей стопке женская тема себя исчерпала.

— А как смотрит уважаемый подполковник уважаемой госбезопасности на то, чтобы освежить в памяти события ближайшего будущего, — голос Светлова уже потеплел после выпитых рюмашек. — Помнишь, как мы с тобой в апреле удачно сверили прогноз с реальностью? Тебе внеочередная звёздочка на погон досталась. Мне тоже майора дали, поэтому хочется развить успех. Лучше бы деньгами, но и карьера тоже не плохо. К слову, Игорёша, а ты не мог бы у себя в Конторе похлопотать о моём к вам переводе?

— Уже! — Хмыкнул лаконично Шамраев. — Заикнулся я Бобку, что не плохо бы в наши ряды заполучить опытного и ушлого оперативника со специализацией в экономических делах. Знаешь, что он мне на это сказал? Сказал, что кадры не мой вопрос, что поимка перебежчика это хорошо, но на фоне стратегических провалов во внешней политике, это мелочи. Не понравилось ему, что мы с тобой ничего из Новосиба не привезли.

… но тетрадку я принесу. Посмотрим сейчас. — Шамраев ушёл в комнату и через минуту вернулся с затёртыми листами.

— В воскресенье на Ленинских горах состоится митинг в память убитого Джона Леннона… — Он с удивлением посмотрел на приятеля. — Леннона-то за что? Как-то мимо меня это событие прошло. Когда его грохнуть успели?

— Ещё в октябре, какой-то псих захотел прославиться и шмальнул в мужика в упор из дробовика. Ничего там политического, сплошная психиатрия.

— Ладно, мне этот Леннон до лампы, есть ли, нет ли — всё равно. Смотрим дальше. — Шамраев склоняется над листочками. — А ты тоже просто так не сиди, разливай остатки, да, похоже, в магазин бежать придётся, у меня водки дома нет.

Пока Игорь Иосич перебирает банки в недрах старенькой «Бирюсы», Светлов доливает остатки по стопкам, дорезает колбасу и замирает в ожидании. — Игорёк, кончай дурью маяться, водка греется.

Радостный возглас хозяина доносится из глубин агрегата. Целая бутылка Дагестанского коньяка, по какой-то случайности оказалась в дальнем углу холодильника. Шамраев донельзя довольный, возвращается к столу и ловко срывает козырёк металлической пробки. — Совсем запамятовал откуда у меня этот коньяк. Но пришло его время.

— Сначала мы водку прикончим, тут ещё осталось по двадцать капель. — Марат усмехается про себя, вспоминая, что Шамраев недавно отказывался пить, а сейчас уже и забыл об этом.

— Слушай, товарищ майор, я тут, сидя на больничном, начал анализировать, размышлять, так сказать, — Шамраев сделал широкий круг руками, показывая, до сколь широких обобщений он дошёл в размышлениях.

— И что же ты наанализировал? Анализатор.

— Только, чур, не болтать! — Шамраев переходит на пьяный шёпот. — Ни-ко-му!

— Могила!