Сальто назад (СИ)

— Что здесь происходит? — обратился старший сержант к дежурной. От сержанта явственно несло перегаром.

— Да вот, портфель кто-то оставил, а этот, — она кивает на Афанасьева, — говорит, что его, а что внутри рассказывать отказывается.

— Щас мы быстро разберёмся! Гражда-а-анин пра-а-айдёмте.

— Куда? Зачем? С какой такой стати? Давайте разберёмся здесь. Кстати, удостоверение предъявите!

— Ща я те предъявлю, я те так предъявлю… мало не покажется. В отделении разберёмся, пра-а-айдёмте, гражданин. И не надо нам тут лишних это… телодвижений…

— Я офицер госбезопасности! — Афанасьев перешёл к главному аргументу. Одновременно засовывая руку за пазуху в поисках документа. — Вот моё удостоверение!

— В отделении покажешь своё удостоверение, — проворчал сержант и ловко завернул руки Афанасьеву. Вдвоём с напарником они подхватили майора и потащили в пункт охраны порядка. Портфель тоже не забыли.

* * *

Шамраев и Светлов стояли внизу, внимательно наблюдая, за выходящими со станции. Прошло уже минут пять, как ушёл поезд, но Вячеслава они так и не увидели.

— Отделение у них тут на станции, — поделился размышлениями Светлов. — Значит он уже там.

— Будем ждать, когда они его избитого вынесут? Как-то мне это … — Шамраеву совсем не нравится делать карьеру ценой здоровья сослуживца. — Может прямо сейчас к ним вломимся?

— Погодь, Иосич! Не спеши. — Тормозит его Светлов. — Ты ствол взял? А то у нас в УБХСС с личным оружием напряжёнка. За мной числится ТТ, но я его последний раз держал на стрельбах перед Олимпиадой.

— У нас тоже просто так оружие не получишь, всё на подотчёте, но макар у меня с одного дела остался «на память», так что совсем безоружными мы к бандитам не пойдём.

— Их там человек шесть, все бухие, это к бабке не ходи. Из оружия у них только дубинки и газовые баллончики. Газ они только по глупости могут применить, себя же потравят, а вот палками могут дел наворотить… мама не горюй, даже под мухой.

— В потолок пальну, от выстрела с любых бандюков сразу вся борзость стекает, — хищно ухмыльнулся Шамраев.

В это время мимо них проехала чёрная «Волга» и резко затормозила, пройдя небольшим юзом по скользкой от наледи мостовой. Дверь машины распахнулась, и из неё почти выскочил крепкий мужик в форменной шинели. В лучах фонаря мелькнула одинокая звёздочка на погонах.

— Чёрт! Их начальство прибыло. — Светлов сразу вник в ситуацию. — Испугались ханурики, что майора КГБ повязали, подмогу вызвали. Этот майор сейчас прикажет им грохнуть вашего, и концы в воду.

— У тебя двушка есть? Сейчас я наших вызову, минут через 20 здесь группа «А»[136] будет, этой сволочи мало не покажется.

— А не боишься, что они спьяну нас в заложники возьмут? Как поймут, что им выхода нет, так и начнут лупить по чём попало…

— Так и мы с тобой не пальцем деланные, как-нибудь продержимся.

— А! Где наша не пропадала! Звони быстрее, да пошли, а то у меня уже что-то кулаки зачесались. Хорошей драки хотят.

С большим трудом удалось Шамраеву убедить генерала Бобкова срочно связаться с Федорчуком, чтобы получить добро на действия группы антитеррора.

— Подведёшь ты меня под монастырь, — проворчал Бобок, но с председателем КГБ всё-таки связался. Тот неожиданно легко дал добро на подключение группы «А».

* * *

Когда дверь в кабинет досмотра резко распахнулась, вся команда транспортной милиции увлечённо буцкала усатого мужчину в штатском. Кто-то бил его резиновой палкой, кто-то просто пинал ногами по голове. Афанасьев всё ещё находился в сознании, но говорить уже не мог, только сдавленно вскрикивал от очередного удара. В стороне, привалившись к стене, курил начальник 4 управления УВД по метрополитену майор Барышев.

Несмотря на то, что майор тоже был пьян, он сразу сообразил, что если кагебешника оставить в живых, то ему лично головы не сносить. Чтобы у подчинённых не появилось искушения разболтать о случившемся, он и приказал добить несчастного всем вместе, повязав всех круговой порукой.

— Сука, он мне кровью сапоги испачкал, — орал старший смены сержант Лобанов. — Ну, я щас этой падле… Н-на, сука! — Но сапог так и замер в воздухе, не успев достать лица жертвы.

Возглас заглушил грохот выстрела. Пуля отскочила от бетонного перекрытия и рикошетом задела плечо Лобанова, выдрав из шинели изрядный клок серого сукна.

— Не двигаться! — Во всю глотку заорал Шамраев. — Оружие на землю! Быстро!

Милиционеры, оглохшие от грохота в тесном помещении, трясли головами, не понимая, что происходит, но палки из рук не выпускали. Только Барышев, с которого окончательно слетел хмель, внимательно всматривался в лица новых действующих лиц.

— Товарищи, вы собственно, кто такие? — с деланым спокойствием проговорил он, обращаясь к Шамраеву, сразу поняв, кто старший. — По какому праву вы врываетесь в служебное помещение? Применяете огнестрельное оружие, в нарушение всех действующих правил. Мешаете следственной работе. — Барышев молол всякую чепуху, надеясь выиграть время.