Сальто назад (СИ)

Сообщение Болгарского Телеграфного Агентства: Вчера мятежниками, коварно проникшими в руководство болгарской народной армии, была предпринята попытка государственного переворота. Следы заговора ведут за рубежи нашей родины. Руководство НРБ, её коммунистическая партия рады сообщить народу Болгарии, что происки враждебных сил пресечены её верными сынами, мужественно вставшими на защиту завоеваний народа вместе с верными частями родной армии. Все мятежные части изолированы в местах дислокации, руководители мятежа арестованы и в скором времени предстанут перед судом. События вчерашнего дня показали, что курс БКП и лично товарища Живкова целиком и полностью поддерживается народом Болгарии, его армией, которая плоть от плоти народа. Никакие силы не способны помешать стране, двигаться в направлении развития и прогресса.

ГЛАВА 8 СТОИТ НАД ГОРОЮ АЛЁША

20 февраля 1980. Болгария, Санданская резиденция Живкова. Тодор Живков и Добри Джуров.

Дорога от города Сандани до резиденции диктатора Болгарии пролегает через Кресненское дефиле — узкий пролом между скалами, который пробила река Струма. Ущелье невероятно по красоте — скалы, нависающие над дорогой, пропасти с бурным потоком внизу, аромат можжевеловых зарослей. Несмотря на февраль, обочины украшены розовыми гроздьями тамариска и сиреневыми кистями глицинии, что неудивительно для самого жаркого района страны.

В резиденции Живкова растоплен камин, поэтому в помещении жарко. Живков с Джуровым, прихватив по стаканчику ракии, расположились на террасе, обращённой на юг. Здесь совсем по весеннему припекает. Со склонов тёплый ветерок доносит ароматы долины Струмы.

— Янко, тут горячие источники есть? — Джуров не торопится с обсуждением главного вопроса. — Хочу подлечиться, а то что-то меня суставы беспокоят.

— Есть, конечно, — Живков поддерживает тему здоровья. — Только сюда тебе из Софии ездить далековато будет. Чем тебе Панчаревска баня[47] не угодила? Там и температура почти +50, и минеральный состав как раз для опорно-двигательного…

— Так там не протолкнуться, — хмыкнул Джуров, — ты ж, друже, не удосужился построить там купальню для партийного аппарата, а это необходимо. Здесь в долине Струмы можно построить купальню только для уставшего высшего руководства.

— Нет! Нельзя от народа отрываться. Мы лучше в Германию или Швейцарию на воды будем ездить. — Живков подмигивает приятелю. — Впрочем, мы не за этим сюда с тобой забрались. Надо же прикинуть, что теперь делать и как дальше строить ковчег Балканского Союза.

— На мой взгляд, друг мой, всё идёт прекрасно. Инсценировка сыграла нам на руку. Когда отправили в отставку целую дюжину генералов, всем в мире стало понятно, что мы готовы решительно пресечь любые попытки незаконного воздействия на политику Болгарии. Все, как мне кажется, поняли и сидят тихо, как мыши под веником.

— Удивляюсь я на тебя, Добри, — Живков даже рассмеялся. — Вроде бы уже не молодой, должен был, не скажу ума, но опыта хотя бы набраться. Неужели ты не понимаешь, что Болгария без серьёзной поддержки извне обнищает. Будем мы независимые, гордые, но нищие, как албанцы, а это в условиях открытых границ приведёт к бегству граждан из страны. Когда ещё наши задумки какие-то плоды принесут.

— И что ты предлагаешь? Поменять русского медведя на американского орла? Или по традиции немцам задник[48] лизнуть поглубже? Мы же с тобой эту кашу заварили в расчёте на независимость и ресурсы трёх Балканских стран.

— Всё ты правильно вспомнил, но ресурсы даже трёх стран не сильно велики. Очень хочется русских в это дело как-то втянуть. Есть у нас всё для этого… Если с умом к делу подойти.

— После того, как мы из Варшавского договора вышли? Янко, это даже не смешно.

— Тут важно, не то, что вышли. Вышли и правильно сделали. Важно, что мы можем им предложить. Ведь если мы им предложим что-то для них важное и нужное, то плюнет Лёня на Варшавский договор и пойдёт на выгодный, как ему покажется, обмен.