Сальто назад

— Дело было так, — Шамраев на мгновение задумывается. — На последней репетиции вывели для прохода этих самых лошадок на беговую дорожку стадиона, а покрытие там, какое-то «ракортоновое»[125] стоит кучу долларов за метр, директор Лужников аж трясся над ним. Ему не нравилось, что лошади будут его дорожку копытами топтать.

С копытами его режиссёр всего этого спектакля уломал, уболтал, и, кажется, даже напоил. Согласился Володя на лошадей, но тут новая проблема возникла. Лошадки, они же не люди, ср… (ничего, что я по-французски?), где попало и нисколько этим не смущаются. Вот и тут. На репетиции накидали лошадки конских яблок прямо на дорожку, а за ними по этой же дорожке должны девушки в сарафанах идти, а за девушками толпа спортсменов… И все эти ребята пойдут по, пардон опять, лошадиному г…, а потом растащат его по всему стадиону. Что делать? Пробку в попу лошадкам? Мешок под хвостик? Всё не подходит. Олимпиада уже через неделю, а решения так и нет.

Хорошо, что я там оказался. Я же в далёкой юности униформистом в цирке подрабатывал. Подсмотрел там один простой приёмчик. Надо лошадкам просто дать навозу понюхать, и они на какое-то время сдерживаются. Почему? Неизвестно. Но приём работает. Тут тоже сработало.

— Мальчики, вы же из милиции… — вдруг озаботилась девушка. — Вы мне потом ничего не сделаете?

— Ну, как тебе сказать… — промычал от костра, колдовавший над шашлыками Светлов. — Сделать мы тебе точно что-нибудь сделаем. Шашлыками накормим, пивком напоим, а там как пойдёт, мы же парни лихие. — Он согнул руку в локте, продемонстрировав мощный бицепс. — Что прямо из милиции, так сказать нельзя, хотя к людям в погонах мы относимся. Сегодня мы не на службе, и совершенно не опасны.

— Маратик, а вы тогда точно знаете, — Натусик с любопытством посмотрела на пленившего её сердце мужчину. — Перед Олимпиадой слухи ходили… а правда, что американские шпионы разбрасывали везде отравленную жвачку, конфеты с бритвами и взрывающиеся игрушки?

— Враньё! — Уверенно раскладывая на газете ароматное дымящееся мясо, ворчит Светлов. — Это наши перестарались. Ясно же, что глупость чистой воды. Я слышал версию о вшах в джинсах, да не простых, а заражённых не то сифилисом, не то триппером.

— Ф-фу, ну зачем такие неаппетитные темы к столу, — морщит носик Натусик. — Мальчики пойдёмте купаться.

После пива на жаре ей уже стало безразлично, что на ней надето. Она стаскивает шортики с крепких ягодиц, оставшись в беленьких хлопчатобумажных трусиках и сатиновом лифчике. Тем более, что на пляже, по случаю рабочего дня, немноголюдно.

Все трое дружно лезут в прохладную воду Москвы-реки. Плещутся в ней как дети, прогоняя утомление знойного дня. Потом торопятся вернуться к шашлыкам, пока они не остыли. Руки то одного то другого мужчины трогают, как будто невзначай, девичьи прелести. Та тоже всё чаще и чаще позволяет себе плечиком, коленкой, а то и попкой прикоснуться к мужским телам. Сквозь мокрую ткань трусиков проглядывают чёрные кудряшки. Это интригует и привлекает внимание ещё больше. Жаркий день обещал перетечь в бурный вечер.

* * *

Уже вечером, уставшие после эротических утех, друзья вернулись на квартиру Шамраева, чтобы продолжить обсуждение животрепещущих проблем.

— Какую я деваху сегодня нам подогнал? Горячая! Как мы её сегодня в два ствола! Да? А она как стонала… — довольно потягиваясь, вспомнил в очередной раз Марат. — Какая же тёлочка оказалась заводная. Как вспомню, так штаны оттопыриваются. Честно свой стольник заработала.

— Да, хорошо повеселились, — поддерживал его хозяин квартиры. — Будет что вспомнить холодными зимними вечерами. Наши-то комитетские «ночные бабочки» все были на иностранцах задействованы. Вот теперь будет работы парням из второго… Ну, да, бог с ними, девочка и в самом деле была выше всяких похвал, но сейчас я бы хотел поговорить о делах наших скорбных.

— Ну, давай поговорим. Ты имеешь в виду предсказания и прогнозы? Что с чем совпало, а что не очень?

— Ага. Мы ж с тобой так и не удосужились серьёзно поговорить. Служба, наша и опасна и трудна. Закрутила, за собою увела… — Шамраев сделал в воздухе неопределённый жест пальцами.

С самого возвращения из Новосибирска друзей и в самом деле служебная кутерьма взяла в оборот, и встречались они только в коридорах то на Лубянке, то на Петровке. Из-за подготовки к Олимпийским играм остальные вопросы отошли у руководства далеко на дальний план. Все, начиная от Федорчука и Щёлокова и заканчивая последним оперативником и сексотом, были вовлечены в работу по обеспечению безопасности Олимпийских игр. При этом заняты были не только кадры московского и союзного уровня. В Москву командировали лучших работников внутренних органов со всей страны, задействовали по максимуму и армейские части. Так что четыре месяца страна жила в состоянии странного дисбаланса, когда никого не волновала преступность в провинции, и наоборот, преступность в столице беспокоила всё начальство поголовно.