Сальто назад

Границы нового арабского государства под названием Палестина, было решено принять строго в соответствии с резолюцией ООН № 194 1949 года. В автономии с названием Израиле создать марионеточное правительство из покладистых евреев, которых можно нанять для выполнения организационных функций. Конечно, пообещать самые правильные, самые честные, с контролем кого угодно выборы, пришлось бы обязательно, но никто не сможет упрекнуть арабов, если они эти честные выборы будут по уважительным причинам переносить из года в год. Постепенно весь мир привыкнет и забудет о сионистском государстве, тем более что внутреннюю политику там надо будет проводить с неявным, но постоянным выдавливанием евреев в Европу. Для этого подойдут любые средства от погромов, до устройства провокаций. Уподобляться Гитлеру никто не собирался, но взять на вооружение некоторые приёмов посчитали возмржным.

1 марта 1981 г. Лагерь палестинских беженцев Джебайя в секторе Газа. Лейтенант ЯМАМ Давид Крауз.

После того, как какие-то неизвестные устроили налёт на магазинчик ювелира почтенного Шломо Коэна, обстановка в секторе Газа резко обострилась. Полиция, занимающаяся разбойным нападением и убийством, шерстила арабские поселения и лагеря беженцев, что создавало там нервозную обстановку. В Газе, Рафахе, Дейр-эль-Балахе и других городках Палестинского сектора арабская молодёжь бурлила. Особенно искрило в самом большом лагере Джебалие, где арабские подростки собирались группами и швыряли камни, бутылки и прочий мусор в полицию.

Лейтенант спецназа Додик Круз радовался прекрасной погоде. Весна в этом году наступила раньше, чем обычно и хотя ночью температура опускалась до зябких семи градусов, зато днём солнышко радовало народ израилев, прогревая воздух до двадцати градусов. В каждом уголке лезла из земли яркая сочная зелень, всё цвело и радовало глаз.

Сегодня отряду Круза было поручено патрулирование дороги Джебалия — Ашкелон. По нему каждое утро на работу в Израиль уезжали палестинские арабы. В самой Газе работы не было, зато население росло неудержимо. Обычно ехали в расположенный совсем рядом Ашкелон, или за 30 километров Ашдот, но часть отправлялась и в столичный Тель-Авив, до которого надо было пилить целых два часа, трясясь в раздолбанном «Студебеккере». Вот и сейчас, когда солнце только-только поднялось, мимо поста прогромыхал грузовик с сонными мужчинами, закутанными в серые галабеи.

С документами у водителя было всё в порядке, и Давид махнул рукой, что можно пропускать. Старый рыдван, раскачиваясь на рессорах и чем-то громыхая, медленно тронулся в сторону границы.

Внезапно со стороны поселения Нисанит показалось облако пыли. Оно неумолимо приближалось, вселяя какое-то неясное беспокойство в душу Коэна. Из облака дорожной пыли выскочил армейский «нун-нун»[140] судя по эмблеме, принадлежащий пограничникам. Он на бешеной скорости летел прямо наперерез студебеккеру с арабами.

Додик свистел, стрелял в воздух, во всю глотку грязно ругателся, но водитель армейского грузовичка не то спал за рулём, не то просто умер. Через мгновение машины столкнулись. Хорошо, что водитель-араб сумел подставить правый борт, чем спас жизни большинству пассажиров. AIL M325 перевернулся и вспыхнул, словно облитый бензином, а из рухнувшего студебеккера карабкались арабские рабочие, стараясь убежать подальше.

Бензобак «нун-нуна» вскоре рванул, но как-то неуверенно. К счастью, никого из оставшихся не зацепило. Отряд Давида Коэна бросился к людям в попытке оказать первую помощь. Как оказалось, повезло далеко не всем пассажирам. Четверо погибло при ударе, ещё десять получили травмы разной тяжести.

К вечеру весь лагерь «Джебалия» гудел, как растревоженный улей. Израильская полиция получила сообщения от информаторов «Шин-Бет», о готовящихся провокациях палестинских террористов и приготовилась к подавлению беспорядков. Но утро следующего дня началось мирно. Только стайки арабских мальчишек сновали по всему лагерю, громко крича что-то по-арабски. Воздух как будто пропитался электричеством. Лагерь замер в недобром предчувствии.

На третий день после печального инцидента, ближе к вечеру по Аль-Фалуджа — главной улице Джебалии, двигалась угрюмая серая толпа. Люди выкрикивали ругательства и шли вдоль расписанных арабскими закорючками стен, потрясая палками и прутьями арматуры. Над головами реяли самодельные транспаранты с призывами к мести за убитых, с угрозами в адрес евреев и США. Флаги ООП и Палестины развевались на весеннем ветерке рядом с призывами «Евреи убирайтесь вон!» и «Убийц к ответу!». Демонстранты скандировали антиизраильские лозунги и кидали камни и бутылки в витрины еврейских лавок и магазинов. Серый асфальт, серые стены домов, серые плотно сжатые губы на серых мрачных лицах — всё вселяло в случайного свидетеля этой стихии страх и трепет.