Сальвадор Дали. Божественный и многоликий

Впрочем, надо сказать, что Билл был далеко не «последний самец в ее коллекции». «Седина в бороду — бес в ребро», — говорит пословица, и она, как это ни странно, больше относится к женщинам — их сексуальные потребности с возрастом возрастают в отличие от мужчин. Не удержусь от соблазна процитировать Рабле, полагавшего, что природа, вопреки обыкновению, утратила здравый смысл, когда создавала женщину. «Сам Платон, — пишет великий французский писатель, — не знал, куда отнести женщин: к разумным существам или же к скотам, ибо природа вставила им внутрь, в одно укромное место, нечто одушевленное, некий орган, которого нет у мужчины и который выделяет иногда какие-то особые соки: соленые, селитренные, борнокислые, терпкие, едкие, жгучие, неприятно щекочущие, и от этого жжения, от этого мучительного для женщины брожения упомянутых соков (а ведь орган этот весьма чувствителен и легко раздражается) по всему телу женщины пробегает дрожь, все ее чувства возбуждаются, все ощущения обостряются, все мысли мешаются. Таким образом, если бы природа до некоторой степени не облагородила женщин чувством стыда, они как сумасшедшие гонялись бы за первыми попавшимися штанами…»

Дали же лишь дважды за время своего супружества в какой-то степени увлекся женщинами. Первой была Нанита Калашникова, испанка, бывшая замужем за русским. С ней он познакомился в феврале 1955 года на великосветском балу в Нью-Йорке. Она оказалась уроженкой Мадрида, дочерью известного романиста Хосе Мариа Карретеро, эротические книги которого Дали читал в детстве запоем. Он писал под псевдонимом Эль Кабальеро Аудас, что значит Дерзкий. Сам романист был похож на своих героев — отчаянно дрался на дуэлях, был огромного роста, отличался силой и отвагой и просто с ума сводил женщин. Когда юный Дали прочел фразу в одном из его романов, где говорится о женщинах, трещащих «как арбуз, когда в них проникает настоящий мужчина», он сказал себе: «Если я возьмусь делать дырку в арбузе этой моей маленькой штучкой, у меня ни за что не получится!»

Нанита и Дали очень сдружились, на что ее муж Калашников (бессмертная огнестрельная русская фамилия) реагировал с добродушием и иронией, зато Гала всерьез обеспокоилась. Еще бы: с малышом Дали такого никогда не бывало. Она решила, что виной тут Нанита, которой захотелось сходить от мужа налево, но потом поняла, что их связывает ностальгия по родине, детству и юности, и успокоилась.

Они и вправду без конца болтали об Испании, читали стихи, пели песни, причем Дали много рассказывал ей о Лорке. Они были очарованы друг другом, и если бы были свободны, наверное, могли и пожениться. У них было много общего, и оба любили друг друга сердечной любовью. Совершенно другой оборот приняли отношения Дали с Амандой Лир, в девичестве Тап, хотя о каком девичестве мы говорим — Аманда Лир была гермафродитом. Она, точнее, он, Ален Тап, под псевдонимом Пеки д’Осло, работал в парижском клубе трансвеститов «Карусель», куда Дали, влекомый любопытством к аномалиям в физиологии и сексе, частенько заглядывал, где с ней и познакомился в 1965-м году. Или с ним? Все-таки с ней, потому что позже Ален Тап сделал себе дорогостоящую операцию на писечке и стал девочкой.

Кто такая Аманда Лир? О ее происхождении известно очень мало. Сама она пишет в своей автобиографической книге «Дали Аманды», что мать ее была русско-татарского происхождения, а отец англичанин. Едва ли это правда. Капитан французской армии в отставке по фамилии Тап едва ли мог быть британцем.

Это была довольно высокая, сто семьдесят шесть сантиметров, особа с длинными ногами и хрипловатым голосом, что позволяло ей имитировать на своих выступлениях Марлен Дитрих, которая, кстати сказать, тоже наведывалась в парижский клуб «Карусель».

Аманда вышла замуж за студента Моргана Пола Лира, шотландца, с которым она познакомилась в каком-то лондонском баре, и уговорила его за пятьдесят фунтов расписаться, чтобы получить британский паспорт.

Первая ее реакция на великого художника была негативной — он показался ей нахальным и развязным шутом. И все же они подружились на долгие годы. Между ними не было тех отношений, что с Галой (он чуть ли не в первую встречу, ничтоже сумняшеся, сказал ей, что он импотент). Говорил ли он правду? У него действительно были проблемы с предстательной железой, но ему в ту пору было всего шестьдесят. Он любил появляться с ней в обществе и делал вид, что она его любовница. Это было и дополнительной рекламой, служило его популярности. Когда он появлялся с ней на людях, журналисты не упускали случая заполнить столбцы своих газет порциями новых сплетен и домыслов.