Сальватор

– К тому же, если бы у нас возникли в этом сомнения, – продолжил Сальватор, – мы могли бы просто убедиться, ваш ли это почерк.

И Сальватор вынул из кармана какое-то письмо и протянул его генералу.

Генерал быстро развернул письмо, прочитал и тут, словно его вдруг покинули силы, зарыдал.

Господин Сарранти и Сальватор молчали, давая генералу возможность выплакаться.

Через несколько минут Сальватор снова заговорил:

– Теперь, после того, как я убедил вас в том, что никакой ошибки тут нет, могу сказать вам всю правду. Ваша дочь жива, генерал.

Генерал от удивления вскрикнул.

– Она жива?! – сказал он. – Вы в этом уверены?

– Три дня тому назад я получил от нее известие, – просто ответил Сальватор.

– Она жива! – вскричал генерал. – Где же она?

– Подождите секундочку, – произнес Сальватор с улыбкой и тронул рукой локоть господина Лебатара де Премона. – Прежде чем я скажу вам, где она находится, позвольте мне рассказать вам, или скорее напомнить вам одну историю.

– О, говорите же! – сказал генерал. – Но только не заставляйте меня ждать бесконечно.

– Я скажу только то, что действительно необходимо, – ответил на это Сальватор.

– Да-да, говорите.

– Вы помните о ночи 21 мая?

– Еще бы не помнить! – воскликнул генерал, протянув руку Сальватору. – Конечно же, помню! Именно той ночью я имел счастье познакомиться с вами, друг мой!

– А помните ли вы, генерал, о том, что, отправившись на поиски доказательств невиновности мсье Сарранти в парк замка Вири, мы вырвали из рук одного негодяя некую девушку, которую тот похитил и которую мы с вами возвратили ее жениху?

– О, ну конечно же, помню! Этого негодяя звали Лореданом де Вальженезом, он опозорил имя своего отца. Девушку звали Миной, точно так же, как и мою дочь. А молодого человека, ее жениха, звали Жюстеном. Видите, я ничего не забыл.

– Так вот, генерал, – сказал Сальватор. – Вспомните-ка об одной детали той ночи. Возможно, она является самым главным элементом истории этих молодых людей. И тогда у меня к вам не будет больше никаких вопросов.

– Я помню, – сказал генерал, – что ее нашел, приютил и воспитал некий учитель, что потом она была похищена господином де Вальженезом из пансионата, находящегося в Версале. Вы об этом меня спрашиваете?

– Нет, генерал, это все часть истории, факты, как они есть. Я же спрашиваю вас, помните ли вы одну деталь, которая, по-моему, и является моралью всей этой истории. Прошу вас поэтому покопаться в памяти.

– Не знаю, что вы имеете в виду, друг мой.

– Тогда я вам подскажу. Что сталось с этими молодыми людьми?

– Они уехали за границу.

– Отлично. Они действительно уехали. И деньги на отъезд и проживание этим молодым людям дали вы.

– Не будем об этом, друг мой.

– Будь по-вашему, не будем об этом. Но это поможет нам подойти к одной важной подробности. «Меня удерживает одна мысль, – сказал я вам в момент отъезда молодых людей. – Когда-нибудь станут известны имена родителей девушки. И если они будут людьми благородными, богатыми и влиятельными, не ополчатся ли они против Жюстена?» Вы тогда мне на это ответили…

– Я ответил вам, – живо перебил его генерал, – что родители девушки не должны ни в чем обвинять человека, который приютил ребенка, покинутого родителями, который воспитал ее как сестру, который сначала спас ее от нищеты, а потом от бесчестия.

– А я добавил тогда, генерал, если помните: «А будь вы на месте отца этой девушки?» Генерал вздрогнул. Только теперь он увидел то, о чем до сих пор только догадывался.

– Договаривайте, – сказал генерал.

– Итак, – продолжил Сальватор, – если бы за время вашего отсутствия ваше дитя подверглось тем опасностям, которые пришлось испытать невесте Жюстена, простили бы вы человека, который вдали от вас заботился о судьбе вашей дочери?

– Не только, друг мой. Я принял бы его с распростертыми объятиями в качестве супруга моей дочери. Так я вам на это ответил, а кроме того, я считал бы его своим спасителем.

– Действительно, вы сказали именно так, генерал. Но можете ли вы повторить эти слова сегодня, если я скажу вам: генерал, речь идет о вашем ребенке?

– Друг мой, – торжественно произнес генерал. – Я клялся в верности императору, то есть принес клятву жить и умереть за него. Умереть я не смог и теперь живу для его сына.

– Но кроме этого, генерал, – сказал Сальватор, – живите и ради своей дочери, ведь это ее спас в свое время Жюстен.

– Как?! – воскликнул генерал. – Значит, эта красивая девушка, которую мне удалось увидеть мельком в ночь на 21 мая, была?..

– Вашей дочерью, генерал, – произнес Сальватор.

– Дочь! Дочь! – вскричал генерал, упиваясь свалившимся на него счастьем.

– О, друг мой! – сказал Сарранти, взяв генерала за руку и пожимая его ладонь в знак того, что он разделяет его счастье.

– Но, друг мой, – сказал генерал, не осмеливаясь поверить в столь добрую весть, – дайте мне доказательства! Что поделаешь! Человек не может так быстро привыкнуть к тому, что он счастлив. Почему вы так уверены в ваших предположениях? Нет, скорее в том, что выговорите?

– Понимаю, – улыбнулся Сальватор. – Вы хотите, чтобы я вас в этом убедил.