Сальватор

"В девять часов - похоронная процессия. А мой прощелыга муженек улизнул в кабак. Всегда он так, ну всегда! И кого интересно я оставлю вместо себя охранять дверь? Кота?"

"А я на что?" - заметила Барбетта.

"Вы не шутите?! - обрадовалась консьержка. - Вы готовы меня выручить?"

"А как же! Люди должны друг другу помогать!"

Засим консьержка отправилась в Сен-Сюльпис сдавать внаем стулья.

- Да, понимаю, - кивнул Жибасье, - а Барбетта осталась одна и, в свою очередь, заглянула в письмо.

- Ну конечно! Она подержала его над паром, потом без труда распечатала и переписала. Десять минут спустя у нас уже был полный текст.

- И о чем говорилось в письме?

- То же, о чем рассказала консьержка дома номер двадцать восемь. Да вот, кстати, текст письма.

Карманьоль вынул из кармана лист бумаги и прочел вслух, в то время как Жибасье пробежал листок глазами.

"Дорогой сын!

Я нахожусь в Париже со вчерашнего вечера под именем Дюбрея. Прежде всего я навестил Вас: мне сообщили, что Вы еще не вернулись, но что Вам переслали мое первое письмо, и, значит, Вы скоро будете дома. Ест Вы прибудете нынче ночью или завтра утром, жду Вас в полдень в церкви Успения у третьей колонны слева от входа".

- Ага, очень хорошо! - заметил Жибасье.

Так, за разговором, они подошли к паперти и вошли в церковь Успения ровно в полдень.

У третьей колонны слева стоял прислонившись г-н Сарранти, а Доминик, опустившись рядом с ним на колени и оставаясь незамеченным, целовал ему руку.

Впрочем, мы ошиблись: его видели Жибасье и Карманьоль.

VII

Как организовать мятеж

Двоим полицейским хватило одного взгляда; в ту же минуту они отвернулись и направились в противоположную сторону - к хорам.

Однако, когда они развернулись и не спеша двинулись в обратном направлении, Доминик по-прежнему стоял у колонны на коленях, а Сарранти исчез.

Жибасье был близок к тому, чтобы усомниться в непогрешимости г-на Жакаля, однако его восхищение начальником полиции лишь возросло: сцена, описанная и как бы предсказанная г-ном Жакалем, длилась не более секунды, но она все же имела место.

- Эге! - крякнул Карманьоль. - Монах на месте, а вот нашего подопечного я не вижу.

Жибасье поднялся на цыпочки, бросил натренированный взгляд в толпу и улыбнулся.

- Зато его вижу я! - заметил он.

- Где?

- Справа от нас, по диагонали.

- Так-так-так...

- Смотрите внимательнее!

- Смотрю...

- Что вы там видите?

- Академика, он нюхает табак.

- Так он надеется проснуться: ему кажется, что он на заседании... А кто стоит за академиком?

- Мальчишка! Он вытаскивает у кого-то из кармана часы.

- Должен же он сказать своему старому отцу, который час!

Верно, Карманьоль?.. Та-а-ак... А за мальчишкой?..

- Молодой человек подсовывает записочку девушке в молитвенник.

- Можете быть уверены, Карманьоль, что это не приглашение на похороны... А кого вы видите за этой счастливой парочкой?

- Толстяка, да такого печального, словно он присутствует на собственных похоронах. Я уже не в первый раз встречаю этого господина во время печальных церемоний.

- Ему, верно, не дает покоя грустная мысль, что к себе на похороны он прийти не сможет. Впрочем, вы уже близки к цели, друг мой. Кто там стоит за печальным стариком?

- А-а, и впрямь наш подопечный!.. Разговаривает с господином де Лафайетом.

- Неужели с самим де Лафайетом? - произнес Жибасье с уважением, какое даже самые ничтожные люди питали к благородному старику.

- Как?! - изумился Карманьоль. - Вы не знаете господина де Лафайета?

- Я покинул Париж накануне того дня, когда меня должны были ему представить как перуанского кацика, прибывшего для изучения французской конституции.

Двое полицейских, заложив руки за спину, с благодушным видом не спеша направились к группе, состоявшей из генерала де Лафайета, г-на де Маранда, генерала Пажоля, Дюпона (де л'Эра)

и еще нескольких человек, которые примыкали к оппозиции и тем снискали всеобщую любовь. Вот в это время Сальватор и указал на полицейских своим друзьям.

Жибасье не упустил ничего из того, что произошло между молодыми людьми. Казалось, у Жибасье зрение было развито особенно хорошо: он одновременно видел, что происходит справа и слева от него, подобно людям, страдающим косоглазием, а также - спереди и сзади, подобно хамелеону.

- Я думаю, дорогой Карманьоль, что эти господа нас узнали, - проговорил Жибасье, одними глазами показав на пятерых молодых людей. - Хорошо бы нам расстаться - на время, разумеется. Кстати, так будет удобнее следить за нашим подопечным. Надо только условиться, где мы потом встретимся.

- Вы правы, - согласился Карманьоль. - Эта мера предосторожности нелишняя. Заговорщики хитрее, чем может показаться на первый взгляд.

- Я бы не стал высказываться столь категорично, Карманьоль. Впрочем, не важно, можете оставаться при своем мнении.

- Вам известно, что мы должны арестовать только одного из них?

- Конечно! А что делать с монахом? Он натравит на нас весь клир!

- А мы арестуем его как Дюбрея за то, что он учинит в церкви дебош.

- И ни за что другое!

- Хорошо! - кивнул Карманьоль и пошел вправо, а его собеседник нырнул влево.