Сальватор. Части 3, 4

Это был генерал Лебастар де Премон.

Другой — тот, что был закутан в длинный плащ, — почтительно поклонился издали, но с места не двинулся.

Учитель указал им на стулья и знаком пригласил садиться.

— Как, должно быть, доложил ваш слуга, я прибыл от господина Сальватора, — сообщил генерал.

— Как он поживает? — встрепенулся Жюстен. — Я уже больше месяца не получал от него вестей.

— Последний месяц у него было много хлопот, не говоря уж о политических делах, которым он должен был отдавать немало сил накануне выборов. Вы, конечно, уже знаете, что именно его терпению, уму, настойчивости я обязан жизнью своего друга Сарранти.

— Мы узнали эту счастливую весть вчера, — сказал Жюстен, — и я хотел бы отправиться в Париж, чтобы поздравить господина Сарранти.

— Это путешествие ни к чему не привело бы, — улыбнулся генерал. — Вы не застали бы его в Париже.

— Он в изгнании? — спросил Жюстен.

— Нет еще, — печально произнес генерал, — но это, может быть, еще произойдет… Пока же он в Голландии.

— Я непременно должен с ним увидеться, — поспешил сказать Жюстен.

— Далеко вам идти не придется, — ответил генерал, оборачиваясь к г-ну Сарранти и указывая на него: — Вот он!

Господин Сарранти и школьный учитель встали в едином порыве и братски обнялись.

Генерал продолжал:

— Как я вам сказал, я прибыл от нашего друга Сальватора, а вот его письмо, подтверждающее мои слова. Но я вам еще не сказал, кто я такой. Вы меня не узнаете?

— Нет, сударь, — признался Жюстен.

— Вглядитесь в меня внимательно. Вы никогда меня раньше не встречали?

Жюстен всмотрелся в генерала, но тщетно.

— А ведь вы меня видели, — продолжал генерал. — Это произошло в ночь, памятную для нас обоих, потому что вы тогда вновь обрели свою невесту, а я, сам того не зная, впервые обнял свою…

Жюстен его перебил.

— Понял! — вскричал он. — Я вас видел в ночь своего отъезда в парке замка Вири. Это вам с Сальватором мы обязаны своим спасением! Теперь я отлично вас узнаю, словно мы никогда и не расставались. Вы генерал Лебастар де Премон.

С этими словами он бросился генералу в объятия; тот крепко прижал его к груди и с волнением прошептал:

— Жюстен! Друг мой! Дорогой мой друг! Мой…

Он замолчал, едва не сказав "мой сын".

Сам не зная почему, Жюстен почувствовал, как его сердце сжалось от невыразимого волнения.

Он посмотрел на г-на Лебастара де Премона; глаза генерала подернулись слезой.

— Друг мой! — продолжал он. — Сальватор никогда не говорил вам об отце Мины?

— Нет, — удивленно взглянув на генерала, сказал молодой человек.

— Сказал ли он вам, по крайней мере, что этот человек жив? — не унимался генерал.

— Сальватор обнадежил меня на этот счет. Уж не знаете ли его вы, генерал?

— Да, — глухо пробормотал генерал. — А что вы думали об отце, который вот так бросил свою дочь?

— Я думал, что это несчастный человек, — просто сказал Жюстен.

— Да, очень несчастный, — подтвердил г-н Сарранти и медленно покачал головой.

— Так вы его не осуждаете? — спросил генерал.

— Он достоин сожаления как никто, — печально прошептал г-н Сарранти.

Школьный учитель взглянул на корсиканца, как перед тем — на генерала. Тайный инстинкт ему подсказывал, что один из этих людей — отец Мины, но который из двух? Он переводил взгляд с одного на другого, пытаясь прочесть на лицах биение сердец.

— Отец Мины вернулся, — продолжал генерал, — и с минуты на минуту придет к вам за своей дочерью.

Молодой человек вздрогнул. В этих последних словах ему почудилась угроза.

От внимания генерала не укрылась дрожь Жюстена, и он понял его тайный страх; но он не успокоил, а еще больше встревожил молодого человека, когда сказал, пытаясь не выдать собственного волнения:

— Отец Мины придет к вам за своей дочерью, и вы ему вернете девушку… чистой… без сожалений… без угрызений совести… не так ли?

— Без угрызений совести несомненно! — торжественно поклялся молодой человек. — Но не без сожалений! Нет! Нет! — взволнованно прибавил он.

— Вы очень ее любите? — уточнил генерал.

— Беспредельно! — воскликнул Жюстен.

— Как сестру? — спросил отец Мины.

— Больше чем сестру! — покраснев, ответил школьный учитель.

— И, любя ее… таким образом, вы уверяете, что отцу Мины не придется краснеть за эту любовь?

— Клянусь! — отвечал молодой человек, воздев руки и подняв глаза к небу.

— Иными словами, — продолжал генерал, — Мина будет достойна супруга, которого прочит ей отец?

Жюстен задрожал всеми членами и ничего не ответил: он опустил голову.

Господин Сарранти умоляюще взглянул на генерала. Этот взгляд словно говорил: "Испытание слишком велико, довольно мучить бедного мальчика!"

Ожидание приговора, несущего жизнь или смерть — это целая гамма неописуемых чувств. Все, что еще живо в нас, возбуждено и напряжено, все мучительно! Душа и тело получают удар и в одно время переживают потрясение.

Именно это испытывал Жюстен, когда услышал эти слова: "… супруга, которого прочит ей отец".