Сальватор. Части 3, 4

— Ошибаетесь, сударь, — возразил карбонарий, — это не стоило мне ничего: окна можно снять, зато свои сердца честные люди отдают добровольно.

— Продолжайте! — сказал Сальватор.

— Вот как все будет происходить, — продолжал карбонарий. — По мере того как обвиняемый будет приближаться к Гревской площади, наши люди станут оттеснять буржуа, зевак, женщин, детей в сторону набережной Жевр и моста Сен-Мишель: им под любым предлогом необходимо держаться всем вместе.

Господин Жакаль слушал со все возраставшим вниманием и не переставал удивляться.

— Повозка с осужденным, — продолжал карбонарий, — под охраной пикета жандармов выедет из Консьержери около половины четвертого и направится к Гревской площади по Цветочной набережной. Она проедет беспрепятственно до моста Сен-Мишель. Там один из моих индийцев бросится под колеса и будет раздавлен.

— А-а! — перебил его г-н Жакаль. — Я, вероятно, имею честь разговаривать с господином генералом Лебастаром де Премоном.

— Совершенно верно! — подтвердил тот. — Неужели вы сомневались, что я приеду в Париж?

— Я был в этом абсолютно уверен… Однако сделайте милость: продолжайте, сударь. Вы сказали, что один из ваших индийцев бросится под колеса повозки и будет раздавлен…

Господин Жакаль, воспользовавшись паузой, которую сам же и создал, полез в карман, вынул табакерку, раскрыл ее, с наслаждением, как всегда, втянул в себя огромную щепоть табаку и стал слушать; можно было подумать, что, забив нос, он таким образом обострял слух.

— При виде этого происшествия в толпе поднимется крик и на время отвлечет внимание эскорта, — продолжал генерал. — Те, что окажутся поблизости от повозки, перевернут ее и подадут условный сигнал, на который поспешат все, кто будет находиться в прилегающих улицах и в окнах. Предположим, что около восьмисот человек по тем или иным причинам не смогут пробиться. Зато остальные — около тысячи человек — в одну минуту обступят карету справа, слева, спереди, сзади и преградят ей путь. Повозка будет опрокинута, постромки перерезаны, десять всадников — и я в их числе — похитят осужденного. Ручаюсь, произойдет одно из двух: либо меня убьют, либо я освобожу господина Сарранти!.. Брат! — прибавил генерал, обернувшись к Сальватору. — Вот мой план. Вы считаете, что он исполним?

— Я полагаюсь в этом вопросе на господина Жакаля, — отозвался Сальватор, бросив взгляд на начальника полиции. — Только он может сказать, каковы наши шансы на победу или поражение. Выскажите же свое мнение, господин Жакаль, но только абсолютно искренне.

— Клянусь вам, господин Сальватор, — отвечал г-н Жакаль, к которому постепенно возвращалось его обычное хладнокровие, после того как опасность если и не окончательно развеялась, то отступила, — клянусь вам самым дорогим, что у меня есть, — своей жизнью, что если бы я знал, как спасти господина Сарранти, то сказал бы об этом вам. Но, к несчастью, именно я принял меры к тому, чтобы его не могли спасти; вот почему я изо всех сил пытаюсь найти необходимый способ, клянусь вам; но как я ни призываю на помощь свое воображение, сколько ни вспоминаю примеры бегства или похищения пленников, не могу найти ничего, абсолютно ничего.

— Простите, сударь, — перебил его Сальватор, — но мне кажется, вы уклоняетесь от вопроса. Я не прошу подсказать мне способ спасения господина Сарранти, я лишь спрашиваю ваше мнение о том, который предложил генерал.

— Позвольте вам заметить, дорогой господин Сальватор, — возразил г-н Жакаль, — что я как нельзя более категорично ответил на ваш вопрос. Когда я говорю, что не нахожу подходящего средства, это означает, что я не одобряю и того, что предложил уважаемый предыдущий оратор.

— Почему же? — спросил генерал.

— Объясните свою мысль, — поддержал его Сальватор.

— Все очень просто, господа, — продолжал г-н Жакаль. — По тому, как горячо вы желаете освободить господина Сарранти, вы можете судить о том, как страстно правительство хочет, чтобы его не похитили. Прошу покорно меня извинить, но именно мне поручили обеспечить совершение казни. Я взялся за дело заранее и составил план, очень похожий на ваш, но только с противоположной, разумеется, целью.

— Мы вас прощаем, ведь вы действовали сообразуясь со своим долгом. Однако скажите теперь вою правду: это в ваших же интересах.

— Когда я узнал о прибытии во Францию генерала Лебастара де Премона, — несколько увереннее продолжал г-н Жакаль, — а произошло это после неудачного бегства короля Римского…

— Так вы уже давно знали, что я в Париже? — спросил генерал.

— Я узнал об этом спустя четверть часа после вашего прибытия, — ответил г-н Жакаль.

— И не приказали меня арестовать?