Сам о себе

Уже в одной из первых картин, воссоздающей традиционный уютный вечер в семействе Бовари, постановщики спектакля и народный художник СССР В. Рындин сумели подчеркнуть противоположность характеров и вкусов супругов.

За столом, освещенным теплыми, желтоватыми бликами, пьют чай, играют в домино Шарль Бовари (заслуженный артист РСФСР Д. Павлов) и аптекарь г-н Омэ (народный артист Азербайджанской ССР В. Шарлахов). Солидная, темная мебель, красная шапочка с кисточкой, возвышающаяся над сияющей округлой физиономией аптекаря, замедленные движения господина Бовари и, наконец, плотоядный жест Омэ, с удовлетворением кладущего в карман выигранную монету, – все это передает атмосферу полного довольства и блаженного отдыха. И здесь же, в другом углу комнаты, в кресле – хрупкая, мечтательная Эмма (заслуженная артистка РСФСР Т. Еремеева) с глубоким, тревожным взором, а подле нее с книжечкой в руке стоит бледнолиций молодой клерк Леон (П. Садовский). Колеблющийся огонек свечи озаряет эту группу. Они декламируют чувствительные стихи, говорят о музыке, о любви, перелистывают красочные парижские журналы и жаждут иной, осмысленной, яркой, захватывающей жизни. Т. Еремеева показывает свою героиню не очень темпераментной и не особенно сильной, но одухотворенной и экзальтированной натурой. И мы готовы сочувствовать Эмме, ненавидящей духовное убожество, расчетливость, монотонность, животную тупость мещанского быта. Мы готовы понять и простить ее желание вырваться из плена томительного, однообразного существования.

Д. Павлов рисует образ доброго, любящего, славного малого Бовари. Но они с Эммой духовно совершенно чужие люди. И мамаша Шарля, которую точно, с неожиданными для этой актрисы характерными бытовыми черточками, живописует народная артистка СССР Е. Гоголева, донимает ее сварливым голосом разъяренной кумушки. Эта особа безошибочно чует, что Эмма не та бережливая и разумная подруга, которая может приумножить состояние, поддержать честь добропорядочного лекаря. В эту пору происходит встреча Эммы с помещиком Родольфом Буланже, перевернувшая все ее существование.

Заслуженный артист РСФСР Б. Телегин в соответствии с замыслом спектакля нисколько не идеализирует своего Родольфа. Он четко рисует его самоуверенность, эгоизм, чувственность, пошлость.

Запоминается великолепный сиренево-блеклый туманный осенний пейзаж, созданный художником. Прогулка в лесу. Умоляющий голос сопротивляющейся Эммы и энергичная решимость Родольфа... Не столько страсть, сколько жажда иной, прекрасной, счастливой жизни увлекла Эмму – Еремееву на путь измены и обмана.

Все последующее развитие спектакля рельефно, отчетливо подтверждает закономерность, неизбежность крушения иллюзий и гибели госпожи Бовари в обществе, где каждый готов воспользоваться любой слабостью, ошибкой или несчастьем своего ближнего.

Еремеева – Эмма в любовных сценах кажется несколько искусственной и сентиментальной. Гораздо интереснее, сильнее и самобытнее играет актриса в последнем действии, когда происходит трагическое прозрение госпожи Бовари. Охваченная отчаянием, униженная, обманутая Эмма становится сильной. Гневно кричит она разорившему ее Лере (артист Б. Попов): «...Это бесчеловечно!» Еремеева ярко доносит пробудившееся достоинство своей героини, ее протест, возмущение, сознание вины перед мужем и дочерью, гордость и решимость умереть.

Сурово, жизненно, правдиво проходит сцена отравления и кончины Эммы... Она, по существу, и является закономерным, художественно, эмоционально оправданным финалом спектакля... Однако, к удивлению зрителей, действие продолжается... Зачем? Что нового мы узнаем в дальнейшем? Для чего нужна встреча Шарля с Родольфом? Еще раз подчеркнуть его себялюбие и черствость? Но он давно уже разоблачил себя. Показать страдания и смерть бедняги Шарля? Но ведь это смещает акценты, искажает идею хорошо и верно задуманного спектакля. Все сюжетные, нравственные, социальные задачи спектакля завершаются гибелью героини. Думается, что последующие сцены только ослабляют впечатление от этой в целом типичной картины нравов буржуазного общества, убедительно изобличающей житейскую философию и лицемерную мораль мещанства».