Читаем Сам о себе полностью

Поначалу инсценировка, так же как и «Ярмарка тщеславия», была чрезмерной по обилию материала, но в конечном счете была сведена к трем с половиной часам продолжительности спектакля, что является возможным пределом для театра. Инсценировка на этот раз также была высоко оценена коллективом и художественным советом и принята к постановке на большой сцене театра.

Художником В. Ф. Рындиным по заказу театра были сделаны и представлены руководству театра и коллективу эскизы декораций. Сделанные в манере первых импрессионистов, они удивительно удачно передавали атмосферу французской провинции середины прошлого века. В эскизах к картинам кабачка «Руанский фонарь» и гостиницы угадывался Тулуз-Лотрек. Все эскизы заслужили всеобщее одобрение.

Тем летом я был во Франции и мне удалось побывать в городке Ли и в доме, где жила в далекие времена та дама, которая явилась для Флобера прообразом Эммы Бовари. Удалось мне побывать и в доме-музее Флобера под Руаном, осмотреть его домик на берегу Сены и тот балкон, на который он выходил, а публика с проходивших пароходов приветствовала писателя. Я был полон атмосферой городка Ионвиля и событий романа. Где-то на окраине городка даже угадывались усадьба и замок Родольфа Буланже. Я привез много фотографий, показывал их Рындину, который не раз бывал во Франции, великолепно знал и любил французских художников. Фотографии эти только помогли ему несколько конкретизировать характерные особенности провинциальных домиков, оставшихся с тех пор почти неприкосновенными как в Руане, так и в окрестных городках. Участники будущего спектакля с нетерпением ожидали начала увлекательной работы, но работа неожиданно была прервана и возобновилась только через год.

Прошел всего месяц, как вдруг поступило предложение руководителей театра о перенесении спектакля в филиал. В спектакле было двадцать три картины. Художник работал применительно к большой сцене театра; масштаб спектакля, количество действующих лиц, необходимость непрерывной и быстрой смены картин совершенно очевидно требовали большой сцены. Все это учитывал В. Ф. Рындин.

В вопросе о переносе спектакля в филиал я чувствовал, что был бессилен и воздержался вступать в споры по этому поводу. Но, узнав о переносе, восстал Рындин и наотрез отказался переделывать работу применительно к филиалу. По существу, все было нужно начинать сначала.

– Посудите сами, – говорил нам Рындин, – в филиале на Ордынке нет высокорасположенных колосников и некуда убирать задники декораций; если же решать спектакль, на выездных ширмах и площадках, то нет места в боковых карманах сцены. В этих условиях сцены я не могу в реалистическом плане решать спектакль и создать непрерывность действия и перемен двадцати трех картин. Надо находить условные решения, которые, с моей точки зрения, не годятся и обеднят спектакль. Ищите другого художника.

И действительно, Рындин для ускорения и непрерывности смены множества картин нашел принцип триптиха, то есть деления в некоторых действиях спектакля сцены на три части. Даже в условиях большой сцены Малого театра это встречало постановочные трудности. В условиях же филиала этот принцип безусловно отпадал. Можно было понять огорчение Рындина, который во многом уже пошел на компромиссы. При своем большом опыте он очень умело для удешевления постановки старался без художественного ущерба использовать старые черные бархатные «сукна», а для массовых сцен почти целиком использовать подбор старых костюмов, только частично их обновляя для общей цветовой гаммы. Тут же он лишался возможности своего очень остроумного, основного решения художественного оформления.

Долго мы всем коллективом вместе с моим сорежиссером А. А. Шиповым всячески его уговаривали не бросать нас и выйти из трудного положения с переносом в филиал. Любопытно, что в дальнейшем этот спектакль шел и на больших сценах Художественного, а также и Малого театра, но... в том виде, в каком он пошел в филиале. Эти переносы вредили спектаклю, так как условия сцены везде были разные, создавали путаницу для постановочной части и воочию показывали, что этот спектакль, сложный во всех его компонентах, не спектакль, годный для переносов со сцены на сцену.

Комом начавшаяся работа по «Госпоже Бовари» повлияла в какой-то степени на ход репетиций, настроение участников и на художественный результат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары