Сам себе князь

— Когда ты пришел ко мне впервые, ты сказал, что хочешь хаоса и крови, — сказал Ломтев. — Мне кажется, я тогда не обманул твоих ожиданий.

— Сейчас все… сложнее.

— Потому что тогда ты был одиночкой, а теперь за тобой стоит целая республика?

— И поэтому тоже.

— Ставки поднимаются, — сказал Ломтев. — Цена растет. Но в принципе все остается так же просто, как и было тогда. А от тебя вообще ничего не требуется. Предоставь мне нужные контакты и отойди в сторону. Или просто отойди в сторону, и я сделаю все сам.

— В тебе говорит гнев.

— Я и есть гнев, — сказал Ломтев. — Ты думаешь, это было просто… когда я был там? Ты думаешь, там нет времени, и для меня все это заняло несколько мгновений, которые я не успел даже почувствовать? Или, быть может, ты думаешь, что я пребывал в нирване, в блаженном покое, практически не осознавая себя?

— Я не знаю, — сказал Влад.

— Все это время я четко осознавал себя, — сказал Ломтев. — Не получал информацию извне, не чувствовал тела, не чувствовал вообще ничего. Чистое сознание, помещенное в великую пустоту. И все это время я ждал. Сначала всего несколько лет, а потом — два десятка. Два десятилетия я ждал, и гнев скапливался во мне.

— В первый раз ты потерял собственное тело, уничтоженное Романовым, — напомнил Влад. — А второй был твоим личным выбором. Я предложил решение, ты на него согласился.

— Ради дочери, — сказал Ломтев. — Какого ей было бы растить ребенка, зная, что это не ее сын? Что на самом деле это я?

— Это была великая жертва, и мы ее оценили, — сказал Влад. — Она плакала, когда узнала. Несколько недель, по ночам. Обвиняла меня, что я не дал с тобой попрощаться.

— Человеку нельзя предоставлять выбор между сыном и отцом, — сказал Ломтев.

— И мы выбрали за нее, — сказал Влад. — Может быть, в тот момент я ее и потерял.

— И ради чего все это было? — спросил Ломтев.

— Ты подарил ей двадцать лет жизни, — сказал Влад. — Двадцать лет, которых бы у нее без тебя не было.

— И в итоге я оказался в ситуации еще хуже, чем та, что была раньше, — сказал Ломтев. — И крыса Менщиков теперь император. Может быть, мне стоило забить его под землю, пока он был вне времени. Отправить на дно океана.

— Его бы все равно откопали, — сказал Влад. — За ним стоят ресурсы очень богатого и влиятельного клана.

— А теперь он еще и император.

— После того, как он вышел из стазиса, это было закономерно, — сказал Влад. — В конце концов, он очень долго плел свою паутину, и большая часть нитей за эти годы так и осталась нетронутой.

— На каждого паука найдется свой ботинок.

— А Ник?

— Ник, — сказал Ломтев. — Послушай, я понимаю, что он мой внук, понимаю это разумом, но я этого не чувствую. Я почти не видел его ребёнком, не видел, как он рос, взрослел. Не знаю, какие книги он читает, какую музыку слушает, что его вообще в этой жизни интересует. Конечно, я могу все это узнать, достаточно лишь заглянуть, но это не то.

— У тебя нет эмоциональной привязанности, — констатировал Влад.

— Но тем не менее, я постараюсь сделать все так, чтобы ему не навредить.

— Но Кремль…

— Это единственное место, где он бывает чаще всего, где его легче всего застать, — сказал Ломтев. — А ты должен понимать, что без смерти императора твой план не сработает. Удары по инфраструктуре ни к чему не приведут, они очень быстро восполнят потери. Лишь смерть императора даст столько хаоса, что империи станет не до вторжения. На какое-то время. Может быть, его даже будет достаточно, чтобы вы подготовились.

— Я лишь не хочу, чтобы эта атака стоила вам обоим жизни, — сказал Влад. — Может быть, тебе стоит попробовать уже после встречи с Проводником?

— Если бы я был уверен, что эта встреча поможет, — сказал Ломтев. — Если бы у меня были гарантии, что моя сила останется со мной, а не будет разделена между нами в неизвестных мне пропорциях…

— Ты же знаешь, что не будет, — сказал Влад. — Сила принадлежит не телу.

— А если единственный вариантом будет мой окончательный уход? — спросил Ломтев. — Я-то уйду, оставлю Ника в покое, я готов к этому. Но моя сила уйдет вместе со мной, и кто тогда разберется с императором и отодвинет угрозу от ваших границ?

— Ты не веришь в республику, — сказал Влад. — Тебя интересует только месть.

— Когда-то и тебя тоже интересовала только она.

— С тех пор я изменился, — сказал Влад.

— Стал взрослым и солидным, — согласился Ломтев. — Приобрел положение в обществе, влияние и связи. Теперь ты не убиваешь сам, только отдаешь приказы, да? И каждая смерть должна принести какую-то выгоду республике, в которую я не верю. Ты тщательно отбираешь людей из списка, и ты убил бы их всех, если бы мог. Но ты не можешь.

— Ты тоже не можешь. И если ты атакуешь в лоб, тебе и императора-то не убить.

— По крайней мере, у меня есть шанс, — сказал Ломтев.

— Цена будет высока, — сказал Влад.

— Если ты не готов платить такую цену, зачем ты вообще зашел в этот магазин?

* * *

Белозерский отпустил машину, сказав шоферу, что он свободен до самого вечера. А скорее всего, там получится и больше. Должно пройти какое-то время, прежде чем транспортное средство припишут к другому чиновнику.