Сам себе медиум. Развитие интуиции и базовых навыков по ясновидению

Если сон, в котором вы видите покойного близкого, поразительно ярок, и во время и после него вы осознаете все, что происходит, и сохраняете спокойствие, вполне вероятно, что дорогой вам человек действительно навестил вас. Я называю такие события «воссоединением в сновидениях».

Взаимодействие душ посредством сна – один из наименее пугающих способов коммуникации с обитателями потустороннего мира. Подобные переживания столь впечатляющи, что способны изменить наши убеждения в отношении жизни после смерти.

Смерть бабушки Фэй была для меня первым переживанием подобного рода. Она повлияла на меня больше, нежели смерти других людей. Ее сильная любовь много значила для меня в детстве – я полагалась на ее поддержку и материнское покровительство. В ту ночь, когда она умерла от инсульта, мы несколько часов кряду болтали по телефону. Я заметила, что она чуть более невнимательна, чем обычно, впрочем, она по-прежнему была весела и ласкова. В очередной раз она велела мне не стричь мои темные вьющиеся волосы, а я попросила ее никогда не менять свою прическу с начесом, которую она носила уже чуть ли не сорок четыре года – в противном случае она бы только травмировала нас всех. Спустя час после нашей беседы у Фэй случился инсульт. Прежде чем рухнуть на кровать, она умудрилась позвонить в службу помощи «911».

Еще в детстве мне было известно, что со смертью тела жизнь не заканчивается (хотя в ту пору меня это жутко пугало), и потому я находилась в некоем замешательстве: мне казалось, что в своей скорби я лицемерю. Однако процесс оплакивания протекает именно так, как и должен: я следовала знакам, против своего желания испытывая шок, отрицание, вину, гнев и принятие. Впрочем, это не всегда происходило именно в такой последовательности, а данные стадии не всегда занимали одинаковое время!

Страшно было подумать, что женщина, с такой силой любившая жизнь, теперь ее лишилась. Месяцами я засыпала в слезах. Ночью я видела какие-то сновидения. И вот однажды мне приснился сон, ставший подарком от бабушки Фэй.

Мне снился ранний вечер. Я набирала воду для ванной. Обернувшись, я увидела бабушку – она стояла в моей гостиной, одетая в одно из своих любимых вечерних платьев. Она смотрела будто бы сквозь меня. Мне было любопытно, почему она не раскрывает своих объятий, чтобы тепло меня поприветствовать. Внезапно розовый цвет ее кожи сменился на бледно-серый. Потом она, по-видимому, стала задыхаться и хватать ртом воздух. Я видела, что ей больно. Она становилась все слабее, затем она упала и больше уже не шевелилась. Сон был очень ярок, и все в нем происходило будто бы в замедленном режиме.

Проснувшись, я поняла, что этот сон мне послала Фэй. Она понимала: мне нужно увидеть, что случилось с ней в последние минуты ее жизни, и еще хоть раз ощутить ее присутствие. В ту ночь моя печаль изменила свой цвет.

Не существует никаких правил скорби. Она вытряхивает энергию из живущих: у нас буквально перехватывает дыхание. А потом, когда все, наконец, утихает, мы обретаем способность ощущать ставшие невидимыми объятия наших близких. Они вроде бы рядом, но уже не здесь. Смерть Фэй научила меня с уважением относиться к тому аспекту жизни, который прежде был мне неизвестен. Существуют такие обстоятельства, после которых очень сложно оправиться, и мы можем лишь надеяться, что нам удастся все преодолеть. Когда все то, что развалилось, встает на свои места, мы ощущаем себя более гармоничными. По сути, это отрезвляющий, правдивый урок.

Я так глубоко доверяла Фэй, что моя боязнь привидений, в итоге, по большей части трансформировалась в любопытство. С этой позиции я впервые в жизни смогла смело встретить атаку духов, меня окружающих – требовалось лишь разобраться в интуитивном коде и выучить новый язык. Фэй первой помогла мне перевести их говор в практичный диалог. Этот исполненный любви поступок решительно закрепил меня на намеченном моей душой пути.

Стоит заметить, что, когда бабушка была жива, она не особо верила в загробную жизнь. Она скорее сосредотачивала внимание на своих близких – Фэй была мастером в искусстве прощения. И если бы мне пришлось выбирать между двумя профессионалами по загробной жизни – ученым-метафизиком, обладающим необычайной интуицией, и тем, кто при жизни глубоко верил в любовь и жил ради нее, – я бы ни минуты не колебалась. Ничто несравнимо с мудростью любви.