Сам себе приговор

– Соня, вы что-то вспомнили, но не успели рассказать, – напомнил Крячко.

– А, да, – очнулась девушка. – У меня в день отъезда болела голова. Почувствовала это сразу, как проснулась.

– А накануне Саша был с вами?

– Да, мы легли спать вместе.

– Продолжайте, – попросил Стас.

– Утром я проснулась с головной болью. Сашки рядом не было. Я решила принять аспирин и заодно посмотреть, где Саша. Мы аптечку на кухне держали, я туда и пошла. Окно кухни как раз выходило на камыши. Там-то я и увидела Сашку, но это вы уже знаете. Я о другом. Я позвала его, и он мне ответил.

– Окно было открыто?

– Закрыто. Но я решила, что он может услышать.

– Ясно. И что же он вам ответил?

– Я не разобрала. Но, знаете, как это бывает? Иногда не нужно слышать, главное – видеть. Ответ человека понимаешь по его жестам, например. Вот Сашка и сделал такой жест.

– Какой?

– Он немного развернулся и махнул рукой через плечо, будто бы говорил: «Не отвлекай». Губы у него шевелились, как будто он что-то говорил.

– Вы уверены, что он вас не слышал?

– Я не знаю. Тогда мне показалось, что услышал. У вас найдется сигарета?

Крячко полез в карман, достал пачку сигарет и зажигалку. Соня закурила и поморщилась.

– Я брошу, – пообещала она. – Обязательно брошу.

– И это правильно, – одобрил Стас. – Так что, Соня? Как вы думаете, он вас слышал?

– Теперь я не уверена, но тогда показалось, что да. Логично же: я позвала, а он ответил. Но теперь я в этом сомневаюсь. Окно ведь действительно было закрыто.

– Или он разговаривал с кем-то еще, – сказал Крячко. – Мог там быть другой человек? Попробуйте вспомнить, Соня? Какие-то звуки? Может, чей-то голос?

– Этого я не знаю. Нас в доме было четверо. Я, Сашка и еще двое наших друзей. Андрей и Катя. Но они спали в этот момент, я точно знаю.

– Вы уверены?

– Я заметила приоткрытую дверь в их комнату. Там всегда было очень душно, а окна мы открывали редко, потому что комары… И ребята таким образом создавали сквозняк. Через щель я заметила спящую Катю. Ну а храп Андрюхи я бы узнала из тысячи.

– Может быть, Саша разговаривал с кем-то из персонала? – предположил Крячко.

– Я видела только его, рядом никого не было, – ответила Соня. – Я еще не знала, что вижу его в последний раз. Надо было выйти к нему, но я решила, что он хочет побыть один. Почему? – вдруг всхлипнула Соня. – Почему я не подошла к нему?

Крячко утешающе приобнял девушку за плечи, и она не стала отстраняться. Чувствовать вину за смерть близкого человека – дело не такое уж и простое, многие переносят утрату очень тяжело. Иногда людям в подобной ситуации просто нужна поддержка, даже в виде руки на плече.

Буквально через секунду Соня аккуратно высвободилась из-под опеки Стаса.

– Не нужно, я в порядке. Нет, правда.

– Точно?

– Все нормально.

– Что же было дальше, Соня?

– А дальше я вернулась к себе и снова легла в постель. Уснула почти сразу же. Меня разбудила Катя около половины двенадцатого. Сразу засуетились, стали собираться. Я Сашкины вещи не трогала, он этого не любил, но он так и не пришел. А время-то идет. Тогда мы решили, что, возможно, он залез куда-нибудь в лес и там торчит. Такое с ним случалось. Решили просто подождать. Мы с Катей пошли завтракать, и из кафе все время ему звонили, но «абонент недоступен или вне зоны действия сети». Андрей в это время решил поискать Сашку без нас. Ну а потом крик снаружи. Оказалось, Андрей нашел Сашку, а кричала мать того мальчика.

– Время?

– Еще часа дня не было. Мы туда мигом побежали. А Сашку я сразу и не увидела. Подошла ближе, Андрей мне наперерез: «Сонь, – говорит, – там Сашка. Не подходи». Я очень испугалась. Помню, что не плакала. Просто не верила. Меня не пустили туда. Эта сумасшедшая мамаша, которая все время своего ребенка теряла, быстренько увела меня на стоянку, все время что-то говорила, говорила…

Соня остановилась, чтобы перевести дух.

– Когда приехала полиция, я пошла к ним. Они тоже меня не пустили, но сказали, что это Саша. Его Андрей опознал, потом и остальные подтвердили. Андрей вообще много тогда для меня сделал. Разговаривал с полицией, отвечал на вопросы. Нас с Катей тоже допросили, но я очень плохо помню, что именно говорила. Но что-то говорила, наверное. Потом Андрей вызвал такси, и нам разрешили уехать. Когда я вернулась домой, то мне сразу позвонила Сашкина мать. Она меня и так не любила, а тут вообще вонять начала. Оскорбляла, обзывала. На экране она такая спокойная, свои детские передачки ведет так радостно, с такой любовью. Тьфу! Слышали бы вы ее крики. Нет, я понимаю, что она была не в себе, но почему-то все это вылилось на меня.

– В чем же она вас обвинила?

– В смерти сына, разумеется, – тихо сказала Соня. – Все припомнила. И то, что он из дома ушел. Почему? Из-за меня, конечно. А ведь на самом деле из-за нее. И на эту базу он тоже ехать не хотел, но пришлось. Кто настоял? Ну я же, а кто еще? А я вообще с ее сыном была только потому, что его мать знаменитость, а он богатенький сынок. Называла меня деревенщиной, проституткой…

– Но ведь это не так, правда? – спросил Крячко.