Сам себе властелин 4

Путешествие через лабиринт коридоров заняло минут двадцать. И всё это время, пока мы шли, ящер громко бубнил себе под нос и жаловался на жизнь.

— Вот каждый раз такое. Как что, сразу Буба. Полы мыть — Буба, книги переписывать — Буба, похлёбку варить — опять Буба. Демонов из подземелья — снова я. Вот как жить-то? И никто не придёт, не скажет: держи милый Буба золота, купи себе что хочешь. Нет, все только и требуют: Буба то, Буба это. А меня никто не спрашивает, может я и не хочу. Ну и что, что я мелким уродился. Может, это Тьма меня в макушку поцеловала? Хотя нет, тех, кого она чмокнула, те настоятелями становятся. Ну и что теперь делать? Вот выведу я демонов, а дальше? Опять меня спросят: зачем ты, Буба, это сделал? И ругать будут, сладкого лишат на неделю. А мне что, умирать надо было? Так они бы сами вышли, к утру…

— Слушай, — перебил я его, устав слушать жалобы, — зачем ты вообще пошёл в эти Ночные Братья, если тебе так не нравится?

— А куда? — удивился он, — нас, ящеров, нигде не любят. Гномы не любят, люди терпеть не могут, эльфы совсем не любят. Даже тролли, и те гнилыми помидорами кидаются. Гоблины даже кушать не могут, так от нас им плохо. А в монастыре тепло, еда семь раз в день, на выходных танцы. Ну и в городе все уважают, если по делам идёшь. Только выпускают не всех. Меня вот уже три недели не пускают. Говорят, я петрушку вялую купил. А другой не было! Между прочим, если бы я её не принёс, повар бы ругался, что без неё суп не приготовить.

Он снова принялся многословно жаловаться на нелёгкую судьбу.

— Дружище, — я хлопнул его по плечу, — будь добр, замолчи. Сил нет слушать твоё нытьё.

— Вот все так говорят, — вздохнул ящер, — Буба замолчи, Буба не канючь, Буба не нуди. Хоть бы раз кто выслушал. Вы же демон, вы должны любить такое, нет? Я слышал, демоны любят, когда страдают. А я страдаю прямо очень-очень сильно… Кстати, мы пришли.

Он распахнул дверь и выпустил нас на монастырский двор.

— А дальше куда?

— Вон там выход. Только вы не пройдёте.

— Почему?

— Не дадут, — хрюкнул ящер.

И точно — из других дверей выбегали ящеры в рясах, вооружённые алебардами, длинными мечами и дубинками.

Наш проводник хрюкнул ещё раз, юркнул обратно за дверь и запер её с той стороны. Отступать было некуда.

— Дитя, — вытащив меч, я загородил девочку, — постарайся выбраться отсюда, пока я их буду отвлекать.

— Зачем? — удивилась Дитя Тьмы, беря меня за левую руку, — отсюда я могу телепортироваться.

Перед глазами у меня помутилось, и мы действительно «прыгнули».

— Верни их, быстро, — услышал я голос Клэр, — или уши отрежу!

Глава 18

На полянке среди деревьев шло удивительное представление. В роли зрителей выступали орки, сидящие по кругу. А в центре, рядком, на коленях стояли выжившие эльфы, заложив руки за голову. С краю, в такой же позе, застыли два Ночных Брата, уже без капюшонов, с опущенными чешуйчатыми мордами.

За спинами «братьев» стоял сердито угукающий Сеня с дубинкой в руке. А перед ними — Клэр, с зелёным огнём на ладони.

— В глаза мне смотри, жаба!

— Я не жаба, а ящер…

Тюк! Сеня приголубил «брата» в затылок дубиной.

— Угук!

— Я сказала жаба, значит, жаба. Верни их быстро! Или я из тебя эльфийские лягушачьи лапки сделаю, с чесноком и сыром.

— Меня нельзя есть…

Тюк!

— Ай! Не надо! Не могу я их вернуть, честное слово.

— Смог украсть, смоги и возвратить.

— Я не крал! Он сам в портал залез.

— А девочку?

— Я не…

— Угук?

— Я, я украл, признаюсь.

— Возвращай.

— Да как я верну-то? Вы же мне свиток портала сожгли.

— Ты сбежать хотел, — возмутилась Клэр, — а ну, говори, куда ты их отправил?

— В монастырь.

— Ах ты лягушка поганая!

— Я не…

Дитя зашуршала ветками и выбралась на поляну.

— Клэр, мы здесь!

Девушка обернулась, увидела нас и расплылась в улыбке.

— Мои вы хорошие!

Она бросилась к нам. Ящер тоже дёрнулся, но получил успокаивающий подзатыльник от Сени и сник.

Клэр подбежала и обняла Дитя.

— Всё в порядке? Тебя никто не обижал?

Ага, как же, обидишь её. Потом всю жизнь будешь в холодном поту просыпаться, если цел останешься.

— Я хорошо, меня Ваня спас.

— Идёмте, надо заканчивать и возвращаться в замок.

Стоило нам подойти к строю пленных, как один из «братьев» заголосил:

— Немедленно отпустите нас! Не имеете права! Я буду жаловаться…

Тюк! Сеня в очередной раз применил дубиночный успокоитель.

— Ваня, это он, — Дитя ткнула пальцем, — меня украл. Про тебя гадости говорил…

— Неправда! — вякнул ящер, не поднимая головы.

— Он, он! Говорил, что ты ненастоящий Владыка. Меня хотел запереть и воспитывать.

— Да ты что, — я подошёл ближе и остановился напротив «братьев», — правда, так говорили?

— Честно-честно, — Дитя закивала, победно улыбаясь.

— Ну, тогда освободи их, Сеня.

На меня уставились десятки удивлённых глаз, начиная от Клэр и заканчивая орками. Даже монстр возмущённо заворчал.

— Угук?

— Да, пусть идут, — я улыбнулся ящерам, вставшим в полный рост, — бегите, глупцы, если успеете.

Ночные братья осторожно, не веря в своё счастье, обошли меня по дуге, и рванули в ночной лес. А эльфы, всё ещё стоящие на коленях, стали переглядываться с надеждой.