Сам секс. Как обсуждать, получать и доставлять удовольствие

Но если идентичность в какой-либо сфере жизни (включая сферу отношений) не повышает ваш уровень комфорта – конечно, нужды в ней нет. «Когда я поняла, что не обязана непременно „определиться“ и самоназваться, повесить на весь свой опыт какой-то ярлык, то почувствовала большое облегчение», – говорит Алина. Только вы можете знать, что для вас комфортно, а что нет. Поэтому вы никому не обязаны «обосновывать» свой выбор идентичности или же отказ от такого выбора. Идентичность – дело добровольное!

Наконец, обществу и языку названия разных жизненных явлений нужны для того, чтобы об этих явлениях стало возможно говорить. Когда у явления есть имя, нам становится намного удобнее вести диалог о нем, обсуждать и решать связанные с ним вопросы. Давая явлению название, мы соглашаемся: такой опыт существует, мы не закрываем на него глаза, учитываем, замечаем и рассматриваем наряду с другими явлениями жизни. Используя ясные и корректные термины, мы делаем носителей опыта видимыми, валидируем их и создаем важную базу для разговора об их проблемах, защите их интересов и репрезентации в культуре.

Почему «идентичности» могут вызывать дискомфорт?

Каждый раз, когда я пишу об идентичностях и свободе самоопределения, которую считаю важной гуманистической ценностью, то получаю сообщения с сомнениями и тревогой: не будут ли такие разговоры на руку гомофобам или бифобам? Не ослабит ли столь свободный подход к самоопределению аргументацию про «я такой родилась», с трудом выстроенную с родственниками? Не обесценят ли те, кто стал идентифицировать себя как гомосексуалку во взрослом возрасте, опыт тех, кто ощущал себя так с детства?

Иногда люди пишут агрессивно, иногда с беспокойством, но важным мне кажется то, сколько опыта человеческой боли и дискриминации стоит за этими переживаниями. Определенно, уровень напряжения внутри уязвимых групп связан с тем внешним давлением, которое мы переживаем и которое порой вынуждает нас делиться на «своих» и «чужих» даже внутри своего круга.

Мне бы хотелось, чтобы дискриминации и боли было меньше, а поддержки и свободы для всех – больше. Ниже я разберу основные вопросы, которые приходят мне после рассказов об идентичностях и самоопределении.

Мы что, прямо выбираем быть гетеро, би или гомо?

Такой вопрос иногда задают, когда путают идентичность и влечение. Мы не можем выбрать влечение – заставить себя хотеть секса или отношений с теми, к кому нас не тянет. Но можем выбрать, как нам идентифицировать наше влечение, то есть выбрать идентичность.

Например, в связи с влечением к женщинам мы можем выбрать идентифицировать себя как лесбиянку или как пансексуалку – в зависимости от того, какой термин, на наш взгляд, лучше нас описывает и комфортнее нам.

Например, вот как происходил подбор идентичности у меня: чтобы выбрать идентичность «лесбиянка», мне потребовалось узнать это слово, соотнести с ним свой опыт («кажется, я влюбляюсь в девочек»), позже, когда появился термин «пансексуальность», отрефлексировать его («А вдруг он подойдет мне лучше, ведь у меня был гетероопыт?») и, по совокупности моих вводных, остановиться на идентичности «лесбиянка» как наиболее отражающей меня в моих жизненных обстоятельствах. При этом у всех лесбиянок будет своя история о том, как они узнали это слово и соотнесли с ним свой опыт.

Также стоит отметить, что многие негетеролюди предпочитают, чтобы о них говорили не «идентифицирует себя как лесбиянку / бисексуалку / гея», а «является лесбиянкой / бисексуалкой / геем». Тут нет противоречия, именно так работает идентичность: если у человека гетеросексуальная идентичность – чаще всего говорят просто «он гетеросексуален»; и, соответственно, корректной формулировкой будет «он бисексуален/гомосексуален».

А как же слоган «Born this way» («Мы такими рождены»)?

Слоганы «Born this way» («Мы такими рождены») и «Being gay is not a choice» («Быть гомо – это не выбор») здорово помогли ЛГБТ-людям в прошлом веке преодолеть заблуждения того времени. Например, идею, будто гомосексуальность и бисексуальность – следствие неправильного воспитания родителей или болезнь, которую надо вылечить. Более того, в культурах и средах, где подобные заблуждения бытуют до сих пор, многие по-прежнему находят эти формулировки поддерживающими.

Но сейчас подход «Born this way» не считается гуманным, поскольку в нем звучит намек, что если бы гомосексуальность или бисексуальность была бы выбором – то это был бы плохой выбор. К тому же он наводит некоторых на мысль, что ЛГБТ-людям можно позволить иметь права только в случае, если они докажут свою «врожденную неисправимость». А некоторым бисексуальным людям и вовсе приходится слышать от окружающих что-то вроде: «Жаль, что ты не можешь выбрать ориентацию, но тогда выбери гетеросексуальные отношения, ты же би». Но одно дело – не мочь измениться, другое – не хотеть меняться. И мы не обязаны хотеть меняться.