Сам ты Любаша (СИ)

Любава вытерла рукавом глаза и огляделась, как-будто где-то в сто раз хоженом лесу могло таиться спасение и решение ее проблем. Полная луна давно заливала окаянный бор мертвенно-ярким светом, жутковатым даже для нее. Но это на самом деле хорошо, в полнолуние гораздо легче и быстрее менять облик. Хрупкая белокурая девушка в расшитом особым темно-красным узором белом сарафане неестественно согнулась и встала на четвереньки, на глазах обрастая густой темно-серой шерстью. Чуть заостренный девичий нос превратился в черный собачий, упрямо сжатые пухлые губы в клыкастую пасть, только глаза остались черными и странно человеческими. Секунда — и молодая, похожая на крупную волчицу собака, почти стелясь по земле, прыжками помчалась вглубь ельника, не разбирая дороги, подальше от требовательно зовущего отцовского голоса. Может, убежать от Ратмира навсегда? Прямо сейчас, куда глаза глядят.

Ветки папоротника, пролетая навстречу, били по носу, заставляя негромко фыркать и отворачиваться. Увидев боковым зрением открытое пространство, Любава изменила направление, желая побыстрее вырваться из леса… осталось только прошмыгнуть через странным образом получившуюся арку из искривившихся навстречу друг другу хилых молодых сосенок. Странно, она не помнит, чтобы здесь раньше такое было. Едва сдерживая желание пронзительно завыть на истекающую томящим душу светом, как перезрелый плод соком, луну, Любава оттолкнулась сильными задними лапами, прыгая в проем, и…

Невыносимый для чувствительного собачьего носа удушливый запах бензина, свет фар и гудки проносящихся машин наверняка лишили бы лесного зверя разума и жизнь его тут же оборвалась бы под колесами автобуса или внедорожника, а то и «Бентли», что ничуть не менее обидно. Приземлившись на все четыре лапы посередине одной из оживленных московских магистралей, Любава на несколько секунд растерялась и застыла на месте, беспомощно оглядываясь. Чтобы собраться и приноровиться к реалиям нового мира, ей требовалась буквально минута. Посреди переполненной машинами вечерней дороги этой минуты у нее, к сожалению, не оказалось. Заметив надвигающуюся опасность в виде темного внедорожника, Любава попыталась отпрыгнуть, но… оглушительный визг тормозов и сильный удар в бок, и так и не ставшая привычной реальность начала расплываться и зыбко колебаться на краю сознания, с доносящимися издалека, как сквозь слой ваты, смутными отголосками звуков. Для настоящей собаки столкновение с трехтонной махиной оказалось бы смертельным или выбило из колеи надолго. Любава тоже мгновенно восстановиться не могла и на некоторое время почти потеряла сознание. Полное забытье к счастью не наступило и разум понемногу продолжал постигать новый мир. Парень… молодой мужчина, немного старше Святополка, весьма странно одетый, вышел из машины и подбежал к ней. Похоже, происшествие искренне огорчило его, что удивительно, ни один княжеский воин не стал бы придавать значения подобному казусу, подумаешь, псина какая-то попала под копыта. И дырявые одежды в их мире — удел нищих и сирот, а здесь рваные штаны из плотной синей ткани (джинсы — само по себе прозвучало в голове), вполне себе одежда для богатых и успешных. Таких, как этот владелец стального коня с силой целого табуна живых. А с красавчиком княжичем тот, с кем столкнула ее капризная судьба, если приглядеться, сравнение проигрывал… хотя что-что, а вот это вот точно сейчас совершенно неважно. Был бы человек хороший.

— Ты жива? — опустившись на колени, с тревогой спросил незнакомец и без всякого страха или брезгливости погладил ее по голове. В оставшемся за порталом из переплетенных сосен мире с собаками только волхвы беседуют… а в этом еще и те, кто их сильно любит, возможно, даже больше, чем людей. Определенно странно, но не сказать что незаслуженно. Ответить Любава в принципе могла, но пока не хотела, не время еще для этого, поэтому, слабо вильнув хвостом и дружелюбно ткнувшись носом в ладонь, прикрыла глаза. Не очень-то они собачьи, да и устала она. Вести долгие разговоры посреди проезжей дороги идея не только плохая, но и опасная, даже Любава уже успела это понять. Поэтому, оказавшись на руках (надо же, а она подумала, что в этом мире все избалованные неженки, слабые физически, с их-то техникой), а потом на заднем сиденье, не удивилась и против не была. Немного отдохнуть можно, на таких мягких и удобных полатях ей лежать еще не доводилось и впредь не доведется. Только музыка так себе… не любо ей такое, но придется потерпеть и привыкать понемногу.

— Как тебя зовут-то, собачка? — осторожно положив грязнолапую псину на дорогое кожаное сиденье, задал риторический вопрос ее (как он, наверное, пока считает) новый хозяин. И, не дожидаясь ответа, сел на место водителя.