Сама невинность

— А теперь слушай хорошенько, моя юная супруга. Ты больше не монахиня. И пусть из всех девственниц на свете ты самая чистая и невинная, отныне подчиняешься мне. Я позволю тебе остаться таковой еще немного, поскольку понимаю, что ты ничего не знаешь о мужчинах, если не считать сплетен и слухов. Я не какое-то похотливое животное, исходящее сладострастием, и не собираюсь брать тебя силой! Какого же ты низкого мнения обо мне, если воображаешь, будто я способен тебя принудить!

— Я не знаю, чему верить, и ничего не ведаю о тебе, господин мой, — выдавила Эльф, — и поэтому немного боюсь. Взгляд Ранульфа смягчился.

— Не стоит меня страшиться, Элинор. Я недаром горжусь своим самообладанием. И не привык развлекаться со служанками, чтобы погасить пылающее день и ночь желание. Придет миг, когда мы соединимся в порыве страсти, как ради наслаждения, так и для того, чтобы зачать наследников. Такова моя судьба — служить королю, обороняя Эшлин и рачительно управляя хозяйством. Твоя же обязанность — стать хорошей хозяйкой и доброй матерью. Монахиней тебе больше не быть.

— Сколько времени ты мне даешь? — прошептала она.

— Мы сами узнаем, когда настанет подходящий момент, — заверил он. — А теперь спи, женушка. Дай тебе Боже хорошего отдыха.

— И тебе тоже, господин, — пожелала Эльф, снова поворачиваясь на бок. Сердце по-прежнему отчаянно трепыхалось. Как странно лежать рядом с кем-то, особенно с мужчиной! Она смутно припомнила, как спала с матерью. В этой же постели? В монастыре у нее был свой узкий топчан.

Девушка бессознательно отодвинулась подальше к краю, но тут он случайно задел ее ногой. Она подпрыгнула.

— 3 — зачем?

Он протянул руку, обнял ее и привлек к себе. Тепло его тела тревожило и будоражило какие-то странные чувства.

— Ты никогда не узнаешь меня как следует, Элинор, если будешь все время убегать, — заметил он, и она могла поклясться, что расслышала в его голосе смешливые нотки. — Доброй ночи, малышка.

Сначала она лежала, словно оцепенев, но потом согрелась и немного расслабилась. Он уже спал: мерное дыхание шевелило волоски у нее на лбу. Эльф подумала об Изе и Матти и их вольных шуточках. Подумала о мистрис Марте, се добрых напутствиях и советах, как обращаться с мужем. И хотя она многое узнала, все же помыслить не могла, чтобы применить ее слова на деле. Однако нужно сказать, что этот мужчина, обнимавший ее сейчас, совсем не соответствовал ее представлениям о том, чего следовало ожидать. Он мог бы взять силой то, чего желал, исполнить супружеский долг, но предпочел подождать. Дал ей время привыкнуть к огромной перемене в жизни. Возможно, брак вовсе не такое уж плохое дело.

Проснувшись утром, она увидела, что Ранульф ушел. В окно лился серый утренний свет. Значит, уже поздно. На столе стояла миска с чистой водой. Девушка обтерлась, натянула одежду и домашние туфли и направилась в зал. Ранульф уже завтракал.

— Тебе следовало разбудить меня, — мягко попеняла она и, перекрестившись, села за стол. Служанка принесла ей овсянку, и девушка принялась за еду.

— Я посчитал, что тебе нужно дать поспать подольше, Элинор, и Аида со мной согласилась, — пояснил он. — Мы ехали почти без остановок, и ты не привыкла к таким длинным путешествиям, малышка. — Он взял ее ладонь и легонько погладил. — Ты хорошо спала?

— Да, — кивнула она, краснея.

Муж поднял к губам ее руку и расцеловал каждый пальчик.

— Я рад, — шепнул он.

Эльф задохнулась, не в силах ответить, и, несмотря ни на что, продолжала упрямо жевать овсянку. Наконец она смогла свободно дышать. Господи, ей так неловко, просто непонятно, что делать, ведь он так вежлив и добр с ней!

— Выпей сидра, — посоветовал Ранульф, сунув ей в руку чащу.

Она со всхлипом втянула воздух и залпом проглотила сидр. Пенистая жидкость попала не в то горло, и Эльф закашлялась. Ранульф похлопал ее по спине. Он отчаянно хотел заключить ее в объятия и пообещать, что все будет хорошо. В ней так очаровательно сочетаются взрослая женщина и застенчивая девочка! И как смело она защищалась перед королем! Да, она сильна духом, его Элинор, но в силу своего воспитания до сих пор старалась усмирять свои порывы. Даже теперь она пыталась держать себя в руках, хотя ему этого совершенно не требовалось.

Эльф наконец немного пришла в себя и уставилась на него слезящимися глазами:

— Не пойму, как это вышло.

— Просто ты забыла, как надо дышать, когда я поцеловал твои пальцы, — без обиняков пояснил Ранульф. — Ты слишком льстишь мне, Элинор. Должен признать, что, хотя завоевал репутацию хорошего воина и верного рыцаря, дамским угодником меня не назовешь. Ты вскружишь мне голову, если будешь вести себя подобным образом каждый раз, когда я ласкаю тебя, малышка.

Он весело усмехнулся.

— Я не привыкла к нежностям, господин, — пролепетала Эльф. — Ты действительно поразил меня, но это приятный сюрприз.

Его глаза совсем как лесные озера осенью. Неужели возможно утонуть в них? — дивилась она.

— Ты не потеряешь сознание, если я снова коснусь тебя?

— Нет, господин.