Сама невинность

— Но ты обязательно должна взять это приглашение на бал «День рождения».

И Пенни вручила ей квадратный белый конверт, который был адресован не только дяде и тете Хлои, но и впервые лично ей.

Девушка неловко держала его в руке, чувствуя себя Золушкой.

— Спасибо, мне нужно еще зайти в конюшню, забрать свой рюкзак. — Она выдавила улыбку. — Еще раз всем спасибо и до свидания.

В спешке Хлоя уже почти добралась до арки, когда увидела Дариуса, шедшего за ней.

— Вам действительно не стоит меня провожать, я знаю дорогу.

— Не сомневаюсь в этом.

Дариус последовал за ней в конюшню и, прислонившись к двери, наблюдал, как она положила приглашение в рюкзак. Было очень тихо, только слышалось счастливое чавканье Леди Мунрайз, лежащей на сене, и воркование голубя в стропилах.

«Кругом никого, даже Артура нет», — почему-то подумала Хлоя.

— У меня есть кое-что для тебя. — Дариус вытащил из кармана маленький пузырек с таблетками и ухмыльнулся, видя ее удивленные глаза. — Не бойся, это не наркотики и не отрава. Это таблетки с арникой от синяков. Уверен, у твоего дяди такого добра полно, но считай это моей заботой о тебе.

«Дариус Мэйнард, — горько подумала Хлоя, когда приняла пузырек и, поблагодарив, положила в рюкзак, — король обезоруживающих жестов».

— Я отвезу тебя домой, — добавил он.

— Нет! — ответ ее прозвучал так резко, что он насмешливо поднял брови.

— Хлоя, моя дорогая, — мягко сказал Дариус, — что я могу сделать, чтобы доказать тебе: ты можешь полностью доверять мне?

— Ничего! Я знаю, для тебя это просто развлечение, но я не хочу в нем участвовать. Почему ты не поймешь это и не оставишь меня в покое?

— Не оставлю, потому что это не развлечение, — сказал он с внезапной резкостью. — Почему ты этого не понимаешь?

Он сделал шаг вперед, обнял Хлою за плечи и притянул к себе.

У нее перехватило дыхание. Она подняла руки и положила ему на грудь, чтобы оттолкнуть. Но он склонил голову, и его губы прильнули к ее губам. Дариус нежно исследовал их мягкие контуры, как будто бы ее рот был какой-то неизведанной территорией, которую он собирался открыть. И Хлоя поняла — уже слишком поздно. И возможно, было поздно всегда...

Одна его рука опустилась вниз на ее бедро, словно требуя еще более интимной близости с ним. Другая мягко гладила нежную линию ее шеи, изящные раковины ушей, затем передвинулась на затылок, и его пальцы утонули в мягком темном каскаде ее волос.

Наконец она разомкнула губы, и он проник во внутреннюю сладость ее рта. Хлоя почувствовала атласную гладкость его языка, с которым она играла с таким чувственным наслаждением, которого еще никогда не испытывала. Ее тело как будто пронизывало током, поражая ее невинность. В эти восхитительные моменты Хлоя осознала силу собственной сексуальности.

Его поцелуй становился более глубоким и страстным. Ее руки скользнули к нему на плечи, затем обвились вокруг его шеи. Она гладила его гладкие как шелк волосы.

Они стояли, обнявшись и слив свои уста и тела. Впервые Хлоя почувствовала — ее одежда была барьером. Ей показалось — ее грудь расцвела и готова была разорвать бюстгальтер, чтобы прижаться к твердой мускулатуре мужской груди. И она захотела от него избавиться, избавиться от всего...

И, как будто в ответ на ее невыраженную просьбу, Дариус передвинул руку с бедра на ее талию, затем еще выше и, отодвинув чашку бюстгальтера, нежно взял в руки холмик ее груди. Подушечкой большого пальца он теребил чувствительный розовый сосок, преднамеренно вызывая сексуальное пробуждение. У Хлои перехватило дыхание, и она издала стон.

Она слышала, как и Дариус простонал, назвал ее по имени. Он медленно закончил поцелуй и начал целовать ее виски, закрытые глаза, линию скул и уголки ее рта, прикасаясь к ним так нежно, как будто крыло бабочки.

Хлоя подняла опущенные веки и посмотрела в его изумрудные глаза.

И тут Дариус сказал хриплым голосом:

— Нет, только не здесь, моя милая. Нет, только не так.

Он поправил ее одежду и крепко обнял ее. Они долго стояли так. Его руки почти замерли, лицо было спрятано в ее волосах. Затем Дариус выпрямился, чуть отодвинул Хлою от себя и посмотрел на нее с легкой жалостью:

— А сейчас я действительно хочу отвезти тебя домой.

— Так, значит, чай в поместье... — сказала тетя Либби. — И ты хорошо провела время?

Хлоя встретилась с вопросительным взглядом тети, стараясь сохранить самообладание.

— Да, миссис Мэйнард была очень добра. Я должна постирать и погладить вещи, которые она любезно мне одолжила, и вернуть их. — Хлоя вручила тете квадратный конверт: — А это тебе.

Брови тети приподнялись, когда она вытащила приглашение и прочитала его.

— Вижу, ты тоже приглашена. Но думаю, ты не захочешь пойти.

— А почему нет?

— Да просто я вспоминаю, как ты совсем недавно всячески отгоняла такую мысль, описывая бал как сборище старомодных людей, танцующих вальс святого Бернарда, — холодно ответила тетя Либби.

Хлоя покраснела:

— Я действительно так раньше думала.

— Так почему же ты так резко поменяла свое мнение? — Миссис Джексон не сводила с племянницы проницательного взгляда.