Сама невинность

Спустившись по лестнице, она направилась было по коридору к оранжерее, но, увидев в дверях этой комнаты Мика, остановилась. Он стоял к ней спиной, держа в руке лампу. На нём были надеты только те изношенные фланелевые брюки.

Заметив свет, Мик обернулся и увидел Софи. Улыбка осветила его лицо, и она чуть не бросилась к нему, прямо в его объятия, но что-то удержало её. Некое чувство, которое она не могла точно понять, но которое заставило её пойти к Мику спокойным, неторопливым шагом.

— Привет, — встретил он её тихими словами. — Снова бродишь по дому в ночи, да?

— Что ты здесь делаешь? — шёпотом спросила она. — Ты же крепко спал в своей постели.

— Спал, пока прекрасный призрак в длинной белой ночной рубашке не появился на пороге моей комнаты и не посветил мне в лицо.

— Прости. Я просто…

Опустив взгляд на его широкую обнажённую грудь, Софи замолчала. Больше всего на свете ей хотелось прижаться к этому твёрдому сильному телу. Почувствовать себя в безопасности в его объятиях. Казалось, никогда в жизни она не испытывала такого сильного желания, что снедало её сейчас. Она хотела, чтобы Мик поцеловал её, любил её, прогнал всех демонов прочь.

Софи подняла голову и посмотрела на него:

— Мне снились твои похороны.

Его рот сжался, а рука поднялась, чтобы прикоснуться к девичьей щеке.

— Софи, любовь моя, мои похороны состоятся не раньше, чем мне стукнет восемьдесят семь.

Его любовь.

Она не была ею. И знала об этом.

Избегая его прикосновения, Софи отпрянула и, обойдя вокруг него, вошла в оранжерею. Мик шёл следом, пробираясь сквозь деревья и редкие кустарники к чайному столику. Поставив лампу на стол, девушка потянулась за чайником, а затем посмотрела на него:

— Хочешь чаю?

— Нет.

В его глазах плескалось нечто, что было ей знакомо, что она понимала. От одной только мысли о том, чтобы предаться с ним любви, её тело становилось тёплым и мягким, податливым и жаждущим. Поставив свою лампу на пол, Мик шагнул вперёд.

Он желал её — так же, как желал многих женщин до неё. И хотя Мик наконец поверил в её сверхъестественные способности, он всё равно не смог полностью принять этот факт и смириться с ним — и Софи знала об этом. Подобно Чарльзу, подобно большинству людей он хотел, чтобы его мысли оставались тайной. И просто не мог полюбить такую женщину, как она — странную, отличающуюся от других, вторгающуюся в личное. Как изнасилование.

Покачав головой, она отступила.

— Нет, — сказала она. — Я не могу.

Мик промолчал. Просто шагнул вперед, и теперь их разделяло расстояние в ширину ладони. Софи отступила ещё дальше и тут же врезалась в дубовый стол. Протянув руку, Мик снял лампу со стола и отошёл, намереваясь поставить её рядом со своей. Осознав, что теперь он находился далеко от неё, Софи с облегчением выдохнула.

Но её радость не продлилась долго. Мик снова оказался перед ней, и его глаза всё также горели желанием. Когда он наклонился, собираясь поцеловать её, Софи прошептала:

— Не думаю, что это удачная мысль, — и отвернулась, стремясь избежать прикосновения губ. Прижав ладони к мужской груди, она попыталась оттолкнуть его. Кожа под её пальцами была необычайно тёплой.

— Может быть, и нет, — согласился он и прикоснулся губами к уголку её рта. Затем запустил руку волосы и, повернув её лицо к себе, принялся целовать другой уголок рта. — Но в любом случае давай сделаем это.

— Прекрати, — прошептала Софи. — Что, если кто-нибудь придёт?

— В час ночи? — его губы легко прошлись по её. — Вряд ли.

— Я не могу, — придя в неистовство, воскликнула она. Всё её тело напряглось в его объятиях, и она начала всерьёз бороться с ним. — Не здесь. Ради бога, мы же в оранжерее моей тёти!

Не обращая внимания, Мик продолжил осыпать Софи поцелуями. Его рот нежно уговаривал её ответить. Но она, сопротивляясь, продолжала упираться руками в его грудь и всё также была напряжена и непреклонна.

— Софи, — прошептал он, лаская языком изгиб её пухлой нижней губы и в то же время обнимая за талию. Его пальцы, не торопясь, поглаживали девушку по спине, его губы нежно пощипывали её, пока, наконец, медленно, очень медленно её тело не расслабилось, а губы не раздвинулись под его уговаривающими ласками.

— Софи, Софи, — упрашивал Мик, не отрываясь от её разомкнувшихся уст, — поцелуй меня.

Она больше не могла сопротивляться его нежной настойчивости. Застонав, Софи сдалась и обняла его за шею, не отодвигаясь, но прижимаясь крепче, ближе, сливаясь с ним воедино. Терзаемый желанием, Мик тотчас же ответил на её движение, целуя сильнее, проникая языком в её сладкий рот, наслаждаясь её вкусом.

Её язычок встретил его на полпути, и страсть Мика вспыхнула с новой силой, охватила его как пожар. Освободив волосы Софи, он опустил руку и принялся расстегивать её ночную рубашку, освобождая жемчужные пуговички и скользя костяшками пальцев по её груди. Дойдя до талии, остановился, распахнул рубашку и начал покрывать поцелуями обнаженную девичью шею, пробуя на вкус её душистую кожу.

— Ты хочешь этого так же сильно, как и я. Я чувствую это.