Самадхи

Сердце у меня бухало как корейский гонг. Вздумай я сейчас перевоплотиться, розовым бы наполнило весь мир до краёв.

— Больше никак?

Тикки удручённо покачала большой головой.

— Интенсивность сияния уменьшается по мере слияния квами и носителя. А для этого нужно…

— …время. Спасибо, малышка.

Я закрыла сумочку и спрятала лицо в руках.

Минута. Нужна минута, а потом я начну действовать. Спасать, спасаться, бежать или бить — всё по ситуации.

Но минуты мне не дали.

— Ты чего-то боишься, Маринетт? — услышала я голос Манон.

Я отняла лицо от рук и посмотрела на девочку. Та сидела на груде игрушек, как королева горы, и вяло поигрывала жезлом со звёздочкой на конце.

Манон выглядела как маленькая злобная фея: пышное тёмно-фиолетовое платьице с белыми нижними юбками, палочка эта, два хвостика со смешными резиночками. На лице у мелкой была чёрная маска и грим, делавший кожу полностью белой. Или это был не грим, не суть. Под правым глазом у девочки оказалась нарисована стилизированная слёзка.

— Мне некомфортно на такой высоте, — призналась я, готовая драпать в любую минуту.

Если вытащить из горки игрушек во-он того зайца, то вся конструкция начнёт распадаться, и у меня будет секундочка. Или нет. В сериале, насколько я помню, Кукловод умела летать.

Но у неё и силы были другими, контроль прошлых одержимых через куклы Маринетт… точно была Леди Вай-Фай, Роджеркоп и, вроде бы, Злолюстратор. А ведь здесь их ещё не было.

Опять я своими лапами влезла во всё чистое. Манон не должна была акуманизироваться, не сейчас. Вот потом — пожалуйста.

Грёбанный эффект бабочки.

Я осторожно встала и отряхнула бриджи. Бедная вещица: второй раз я надеваю это розовое наследство Маринетт, и второй раз попадаю под раздачу одержимых. Может, это такая подсказка от мира? Как в сонниках: хотеть надеть розовые — не к добру.

Манон взлетела с кучи и махнула мне рукой.

— Иди за мной.

Делать мне всё ещё было нечего.

Она привела меня к просто невероятно громадной куче игрушек. Рядом была кучка поменьше. Присмотревшись, я поняла, что две эти горы на самом деле не просто кусок бардака в мире, а странные троны.

— Садись, — сказала Манон, подлетая к своей огромной горе.

Ну я и села. Предварительно вскарабкавшись до сидения, словно альпинист-недоучка. Сидеть достаточно удобно было, кстати.

Голова у меня начинала побаливать от нервов, сердце стучало. Я не могла рассчитывать на помощь извне: несмотря на отправленный сигнал тревоги Алье, вряд ли Сезер поймёт его как полагается. Да даже если поймёт и расскажет Адриану о моей СМС-ке, то как Нуар попадёт в это царство сломанных игрушек? Меня сюда принесла на себе Надья, а ему что делать? Фу с его зельями и БАДами для полётов ещё даже на горизонте не мелькал.

Точнее, мелькал. Разочек. Когда я вытаскивала старикана из-под машины.

Это всё значило, что рассчитывать я могла исключительно на себя. И первое, что я решила делать — это тянуть время. По крайней мере, так я смогу понять, где акума, — скорее всего в жезле со звёздочкой, как и в каноне, — и что мне с этим делать. Мне казалось, что у меня будет только один шанс, чтобы разобраться с одержимостью Манон.

— Почему я здесь? — спросила я.

Манон дёрнула ногой, отпинывая от трона какую-то куклу. Я понять не могла, откуда здесь столько игрушек. Целые горы! Надья что, ограбила весь мир? Или заводы? Нашла портал в детство? Мне слабо верилось, что такое количество вещей вообще реально распихать по всем магазинам Парижа.

— Потому что ты мне нравишься. И я не хочу, чтобы ты стала моей куклой.

— В смысле?

— Слева от тебя палочка. Возьми её.

— Манон, о чём ты говорила?

Молчание. Поняв, что ответа я не добьюсь, я посмотрела по сторонам и действительно нашла «волшебную» палочку. На кончике у неё, в отличие от палочки Манон, было сердечко. Очень красивое, похожее на сердолик, только не красно-рыжее, а красно-розовое.

Когда я взяла палочку в руки, чтобы рассмотреть её получше, то ощутила нечто, напоминавшее мою собственную Трансформацию. Меня окатило ярко-фиолетовым цветом, в голове тренькнула мысль о том, что нельзя ничего брать у одержимых, а палочка словно приросла к руке.

Впрочем, закончилось всё очень быстро. Проморгавшись от звёздочек и вспышек под веками, я помотала головой и недовольно посмотрела на Манон. Кукловод глядела в ответ, даже не моргая. Я хмурилась, про себя радуясь, что сумочку с Тикки отложила в сторону, когда садилась на трон. Фиолетовое превращение, убравшее мою прежнюю одежду, аксессуар не затронуло.

Никогда, никогда больше ничего не буду у акум брать. Мысль о том, что это было безрассудно и опасно, появилась только после окончания «превращения».

— Тебе идёт.

Я опустила взгляд и поморщилась: волшебный фиолетовый облачил меня в пышное лоли-платье. Тот же тон ткани, что и у Манон, те же пышные нижние юбки кипенно-белого цвета. Фасончик напоминал об аниме и горничных.

А ещё у меня были диадемка, тяжёлые ботиночки и чулочки. Бе-еленькие.

Господи, я такого никогда в жизни не носила. Это же… просто пошло!

— Надья вернулась с игрушками, — сказала Манон, взлетая со своего трона.