Самая белая ночь

– Какой я тебе друг?! – запыхтел Рыжий, испуганно оглядываясь. Если сейчас и «шибанутый батя» в пьяном угаре выскочит… Но из квартиры доносился только громкий храп. – Да пошли вы оба!

Тогда Назар с такой силой тряхнул Рыжего, что тот заблеял:

– Я верну… Я все верну… Сейчас…

Назар отпустил Рыжего, и тот кинулся в квартиру. Мы с Кушнером удивленно переглянулись.

Рыжий вскоре снова возник на пороге и протянул мне мятые две тысячи рублей.

– Вот! Столько и взяли, честное слово! Я ничего не потратил.

– Вы отобрали у Алика деньги? – воскликнула я.

– Ну да, разве вы не за ними пришли? – удивился Рыжий. – Он, наверное, Катьке цветы собирался купить.

– Вы его били? – строго спросила я.

– Алика и бить не надо, – противно засмеялся Рыжий, – заскулит и сам, как миленький, все отдаст…

Вова хохотал до тех пор, пока не встретился взглядом с Кушнером. Назар уже не сиял, как несколько минут назад, а был настроен решительно. Подошел ближе к Рыжему, тот интуитивно втянул голову в плечи.

– Если ты, недоносок, считаешь, что за Альберта некому заступиться, то очень ошибаешься. И если еще раз прицепишься к пацану, тебя ждут серьезные последствия, понял?

Кушнер снова протянул руку к Рыжему, и пацан затравленно закивал. Тогда Назар просто заботливо поправил Вове воротник поло, что выглядело довольно забавно – в любое другое время. Но меня не отпускало волнение.

– Куда потом пошел Алик? – спросила я. – Он вернулся домой?

– Понятия не имею, – проворчал Рыжий, – мы его больше не пасли, сказал же тебе. Клянусь! Тошнит меня уже от Алика вашего. И что Катька в этом трусе нашла?

Он быстро посмотрел на Назара.

Судя по всему, Рыжий говорил правду, и Кушнер вздохнул:

– Ладно, отдыхай. Смельчак, конечно, нашелся… Несколько на одного.

Храп в квартире прекратился, послышалось сонное бормотание. А потом пьяный голос выкрикнул:

– Вов-ка!

– До свидания, – стараясь быть вежливым, отозвался Рыжий. Произнес он это с нахмуренным видом сквозь зубы. А затем закрыл дверь.

На улицу мы вышли, так ничего и не узнав. Солнце ярко светило, в деревьях верещали воробьи, а на детской площадке шумели дети. И баскетбольный мяч по-прежнему громко стучал.

– Даже жалко пацана, – сказал Назар, имея в виду Рыжего. – Батя запойный. Нездоровая там у него атмосфера. Ненавижу алкашей.

– Можно и без запойных родителей в такой атмосфере жить, – мрачно отозвалась я, вспомнив Татьяну да и своего отчима…

Назар внимательно посмотрел на меня и усмехнулся:

– Охотно верю. Ну и что дальше, партнер? Где теперь будем искать твоего Берти?

Я растерянно пожала плечами. На этот вопрос у меня пока не было ответа.

* * *

В квартире у отца сгущалась тяжелая, мрачная атмосфера. Взвинченный папа то и дело выходил из комнаты, кому-то звонил и громко, раздраженно разговаривал. Татьяна сидела на стуле и комкала в руках и без того уже мятую записку, в которой Алик обвинил мать во всем случившемся. Впервые мне было больно смотреть на Татьяну. Конечно, нужно было думать раньше, прислушиваться к своему ребенку… Но сейчас на ней лица не было. И если Алик не придет ночевать и сегодня, это сведет Татьяну с ума. В такой напряженной обстановке и мне начало казаться, что все может закончиться трагедией. Стены давили, хотелось сбежать прочь из этой квартиры, но я не могла оставить отца. Даже Назар больше не шутил. Он сидел на диване и, закинув ногу на ногу, что-то изучал в телефоне.

После обеда мне позвонил Федя. Его голос был полон энтузиазма. Федя принялся рассказывать про свой первый рабочий день, прикольных коллег, классный офис на Фонтанке и интересный проект, который ему совместно с другим художником дали в работу в качестве пробного испытания.

– Мы сегодня задержимся, поэтому увидеться не получится, – закончил Федя уже не так радостно.

Мне очень хотелось разделить с Федей эти хорошие новости, но мои мысли были только о том, что мог натворить Алик. Во время рассказа Феди я преимущественно отмалчивалась или мычала что-то невпопад.

– Агния, все в порядке? – насторожился Федя. – Тебе неудобно сейчас разговаривать? Где ты вообще?

– Федя, Алик пропал! – выпалила я.

– Как пропал? – забеспокоился Федя. – Когда?

Я вышла в коридор и быстро рассказала Феде о случившемся. А затем, наткнувшись взглядом на кроссовки Назара, негромко добавила:

– Я сейчас у папы и Татьяны, ждем вестей. Я с Назаром.

– С каким Назаром? – не сразу понял Федя.

Тогда я прошла на кухню и продолжила:

– Понимаешь, Федя, я была в таком состоянии… Выбежала во двор, а там наш сосед. Он был на машине, ну и…

Почему-то мне было неудобно перед Федей, хотя ничего плохого я не сделала. Просто мы договорились, что больше никогда не будем ничего скрывать друг от друга. Теперь я поняла, что главное в здоровых отношениях – доверие.

– Это тот самый Назар, по которому сохнет Варя? – наконец вспомнил Федя. Я не раз рассказывала ему о странных, но довольно забавных пикировках Мечетиной с нашим соседом.

– Ну да…

– А Варя в курсе?

Я замялась.

– Вообще-то ее дома нет. Она не в курсе.

– Не надумала бы потом себе ничего.