Самая большая тайна фюрера

30 марта, когда Данциг был разрушен артиллерийскими обстрелами, Дёниц лишний раз продемонстрировал, как мало его волновала судьба сограждан и попавших в окружение солдат. Он подписал приказ, в котором вновь ставил на первое и второе место все военные транспорты и только на третью позицию — эвакуацию раненых и беженцев. Через несколько дней большие пассажирские суда, на которых можно было перевозить раненых и беженцев, из-за нехватки угля ставятся на прикол.

К концу марта Красная армия завершает ликвидацию Данцигского котла. В последних удерживаемых вермахтом областях наряду с десятками тысяч раненых остается около четырехсот тысяч беженцев. Еще двести пятьдесят тысяч — в Кёнигберге, Пиллау и Замланде.

Военный флот умоляют о помощи. Гроссадмирал Дёниц уверяет, что «делается все возможное». В реальности загрузка судов, уходящих из Восточной Пруссии, распределяется следующим образом. Сорок процентов тоннажа отдается для нужд вермахта, сорок процентов — раненым, остальные двадцать — беженцам. Флот продолжает вывозить оружие, снаряжение, транспортные средства для того, чтобы вермахт продолжал сражаться на территории рейха!

В начале апреля капитулировал Кёнигсберг, в середине апреля Замланд, остался только Пиллау, где было больше восьмидесяти тысяч беженцев. Сколько из них погибло во время боев за город — установить уже невозможно. Непостижимо, что даже в ситуации полной катастрофы и всеобщего бегства продолжается уничтожение евреев. В тот самый день, когда Красная армия взяла Пиллау, эсэсовцы начали эвакуацию по морю концлагеря Штутхоф. За несколько недель до этого, когда капитан 3-го ранга Маринеско потопил «Вильгельм Густлофф», эсэсовцы в отместку убили несколько тысяч евреев.

Теперь на лодках и на любых плавсредствах увозят еще три с лишним тысячи заключенных. Большинству из них не суждено было дождаться освобождения. Треть погибла по дороге, многие стали жертвами британских бомбежек — пилоты принимали суда-развалюхи за транспорты, перевозящие войска. Выживших заключенных добили эсэсовцы.

30 апреля Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством. В политическом завещании он назначил гроссадмирала Карла Дёница своим наследником на посту президента и Верховного главнокомандующего.

1 мая Дёниц выступил по радио с обращением к немецкому народу. Он провозгласил лозунг «Спасти немцев от уничтожения большевизмом!» и потребовал от вермахта продолжить вооруженную борьбу на востоке, чтобы население Германии избежало «порабощения и гибели».

Не зря, выходит, вознаграждая адмирала за безусловную верность, Гитлер назначил его своим преемником. Карл Дёниц был тем человеком, на которого фюрер мог положиться в любой ситуации и в любое время.

2 мая он назначил новых командующих родами войск и сформировал правительство. Исполнять обязанности рейхсканцлера и министра иностранных дел он поручил недавнему министру финансов Лютцу Шверину фон Крозигку.

Только 6 мая, за два дня до полной и безоговорочной капитуляции Германии, Дёниц впервые назвал главной задачей спасение людей. И приказал отправить в Курляндию все корабли и гражданские суда, еще остававшиеся на плаву. И наконец, разрешил пустить в ход горючее, зарезервированное для подводного флота. Но поздно — Красная армия уже добивала окруженные группировки вермахта. От трех до четырех миллионов немцев остались в Восточной Пруссии и Данциге. Почти всех вскоре изгнали. Восточную Пруссию поделили Польша и Советский Союз.

После войны бывшие немецкие военные моряки сделали все, чтобы переписать историю. Карл Дёниц отсидел десять лет по приговору Нюрнбергского трибунала и получил от правительства ФРГ адмиральскую пенсию. Еще в 1970 году он утверждал: «Я сделал все, что мог в той ситуации, для спасения немцев».

На самом деле нацистское командование в сорок пятом обрекло свой народ на смерть с той же легкостью, что прежде и другие народы. Руководители рейха и военное командование приказывали войскам сражаться до последнего в надежде оттянуть поражение в войне и неминуемое наказание за свои преступления…

А на западе 21 октября 1944 года американские войска вошли в город Аахен. Немцы, оставшиеся в городе, ощущали себя словно между двумя мирами. Они испытывали чувство неуверенности: вдруг вермахт вернется? Несколько недель части вермахта обстреливали город с востока, пока американцы не продвинулись настолько, что немецкие орудия уже не доставали Аахен.

Еще в сентябре в городе побывал рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Он сказал, что город никогда не будет сдан. Весной Аахен подвергся тяжелым бомбардировкам, большая часть горожан бежали. Двадцать пять тысяч остались жить в руинах. Город обороняла 116-я танковая дивизия вермахта.