Самая длинная ночь в году

— Как Маша? Вы не помирились? — спустя мгновение спросил императора Великий князь, игнорируя его последнее замечание.

— Нет. Вот скажи мне, как извиняться перед любимой женщиной императору? Я… Я распорядился. Ей прислали цветы…

— Сто одну розу? — тихо рассмеялся князь Андрей, вспомнив похожую ситуацию. Сердце защемило.

«Прекратить, — приказал он себе. — Не время. Главное, Ира жива. И исцеляет».

— Я дарил Ирине розы. Они ей не понравились.

— А что понравилось?

— Ландыши…

Нежность мелькнула на дне глаз Андрея Николаевича, сделав его на мгновение… беззащитным. Император Александр отвернулся, ругая себя за то, что начал этот разговор.

«Прекратить, — приказал он себе. — Не время. И не место». А потом вдруг сказал:

— Со мной дети перестали разговаривать.

— Как это? — удивился князь Радомиров.

— Дочь просто перестала. А его высочество наследник — еще и высказались. Мораль изволили читать.

— С ума сойти! — рассмеялся Андрей Николаевич.

— Смейся-смейся… — беззлобно пробурчал брат. — Вот будут свои, я посмотрю, как ты повеселишься. Тогда все эти мелочи — раздор с женой, беседы с репортерами, служба на благо Империи, ловушки с риском для жизни — раем покажутся.

— Сильно задел?

— Саша… сказал правду, — тяжело вздохнул император. — Безо всякой снисходительной риторики. А правда — она ранит больнее всего. Он сказал то, что есть на самом деле. Я оскорбил Машу. Предал ее. Нас…

— Хороший у вас получился сын.

— Не без этого. Только я теперь не знаю, что делать. Я был у императрицы. Она в самой глуши Восточного региона — любимое поместье ее покойного отца. Просил простить. Вернуться…

— И как результат?

— Как видишь… Она в поместье — я в столице.

— Наверное, нужно время…

— Андрей, я только сейчас понял, как она важна для меня. И как без нее стало… пусто…

— Тогда зачем… зачем были все эти женщины?

— Не знаю… Все молодым хотел себя почувствовать. Свободным. Дурак.

— И что теперь?

— Теперь… Ты, брат, спалил дом и играешь в приманку для преступника… А я… Я чувствую себя полнейшим… Ладно, не время. На кого из адъютантов моего сына ты ставишь?

— Мы действительно нашли схрон с артефактами времен Черной войны возле поместья Алсаповых. По магии он подходит, по складу характера — более чем. Если бы это было не высокопоставленное аристократическое семейство — арестовали бы еще вчера. Но, как ты понимаешь, нужны доказательства. Тем более ты распорядился, чтобы процесс был открытым. Я этого, прости, по-прежнему не понимаю! За каким проклятьем небесным нам нужен открытый процесс?! Это — во-первых, а…

— Я хочу показать, — поднял руку император, перебивая брата, — что в Империи нет неприкосновенных. Аристократию давно не строили. Пора уже. Так что я настаиваю на аресте и суде. А вот теперь продолжай. Что там у тебя во-вторых?

— Зачем молодому, небедному, умному адъютанту его высочества… все это? Никто из тех, кто работает над этим делом, включая меня, не может понять мотив. Чего в жизни не хватало?

— Подвига, — невесело рассмеялся император. — Романтики. Вот узнаем — будем этим молодежь обеспечивать.

— Может, оно и так… Ладно, надо выдвигаться.

— Андрей, пообещай мне, что ты отправишься к жене и поговоришь с ней.

— Нет. Я заставил ее выйти за меня замуж шантажом — она в храм идти не хотела. Просила, чтобы я не выставлял ее напоказ перед всеми. Предложила просто приходить к ней. Представляешь, девочка предложила себя в любовницы, лишь бы о нашей связи никто не знал. Я отказался. А вот теперь думаю — мудро она рассуждала. Нет, брак надо было заключать. Но так, чтобы о нем никто не знал. Тогда мы были бы намного счастливей. И, главное, — вместе.

— Андрей, прекрати. Мы об этом уже говорили. Ты тот, кто ты есть. Не просто частное лицо — второй человек в государстве. Я готов дать тебе время, чтобы ты остыл, как-то договорился с супругой. Но ты же понимаешь…

— Понимаю, — он грустно улыбнулся, — второй человек в государстве все-таки… Все. Я пошел.

— Храни тебя Небеса…

* * *

Великий князь Радомиров не находил себе места. Все было просчитано до мелочей. Оставалось только ждать. Ждать и старательно изображать из себя приманку. Вот только терпение никогда не было добродетелью Великого князя.

Андрей Николаевич мерил широкими шагами пустые залы своего дворца. Ждал нападения. Радовался, что Ирина в безопасности, в госпитале. И никуда оттуда не выходит.

Шар, сочувственно мигая голубыми цифрами, подлетел и остановился на уровне глаз — с того момента, как князь вышел из портала, прошло лишь тридцать восемь минут. Великий князь вздохнул — и отправился в кабинет. Разбирать бумаги. Дел в свете последних событий накопилось неоправданно много, и предполагаемое покушение, на которое они так старательно заманивали одного из адъютантов наследника, было не поводом манкировать своими обязанностями.

Князь с тоской посмотрел на гору корреспонденции. Вызвал порученца:

— Дмитрий Всеволодович, будьте добры, распорядитесь, чтобы подали обед.

Молодой человек взглянул на него как-то недовольно.

— Что еще? — спросил Андрей Николаевич.

— Ваше сиятельство! — голос молодого человека просто звенел от негодования.

— Да?