Самая короткая ночь

Урод неподъемный! Вот брошу тут — и валяйся, пока кто-нибудь чужой не подберет! (Садится пригорюнившись на пенек.) Недалеко называется! Написать-то, конечно, легко… Чего бы такое выбросить, а? (Открыв чемодан, перебирает содержимое: книги, тетрадки, старые валенки. Наконец вынимает отслуживший электрический утюг.) Вот! Один сколько весит, все руки оттянул. Как будто у Володьки не найдется чем погладить… Все, миленький, приехали! Ауфвидерзеен! (Выкидывает утюг, но, подумав, поднимает его и вешает на сучок дерева.) Может, пригодится кому-нибудь, мало ли… (Закрывает облегченный чемодан и приподнимает, пробуя, каков он теперь.) Хоть бы капельку полегчал! Даже еще тяжелее… Ну и пусть! Никуда дальше не пойду. Сяду и буду сидеть. Не может быть, чтобы тут вообще не ходили живые люди. (Усаживается поудобней, достает книгу, пирожок и принимается за еду и за чтение.)

Вере сильно мешают комары. Так проходит некоторое время. Слева на дороге показывается  Ф е д о р. Постояв в нерешительности, подходит к Вере. Та его не замечает, целиком поглощенная чтением.

Ф е д о р. Давай чемоданы.

В е р а (еще во власти книги). Зачем? (Увидев Федора, захлопывает книгу.) А-а, это вы! Не беспокойтесь, не нуждаюсь.

Ф е д о р. Давай, говорят. Далеко еще.

В е р а. Великолепно. Обожаю длинные прогулки в полнейшем одиночестве!.. Оставьте в покое мои вещи! И вообще — дайте человеку покушать. Я завтракаю, видите? (Быстро и не глядя достает из сумки первое, что попалось под руку, демонстративно откусывает, но тут же выплевывает.) Фу, какая гадость! Дрожжи! (Отворачивается от Федора и, разложив на коленях, приводит в порядок весьма солидный сверток.)

Ф е д о р (скрыв улыбку). Торговать, что ли, везешь?

В е р а. Не ваше дело.

Ф е д о р. Тогда самогон гнать, не иначе.

В е р а. У кого что болит, тот про то и говорит.

Ф е д о р. А куда же столько?

В е р а. Куда-куда… В подарок. Понятно? Володиной хозяйке, у которой он комнату снимает. В провинции всегда не бывает дрожжей, все говорят. (Открывает чемодан, чтобы убрать туда сверток, и, высвобождая место, вынимает оттуда старые валенки.)

Ф е д о р. Ты и на зиму сюда?

В е р а. На всю жизнь, может.

Ф е д о р. С такими-то вещичками?

В е р а. С деньгами не пропаду.

Ф е д о р. Вон как. Видать, много их у тебя.

В е р а. С меня пока хватит. (Внушительно) Чистых шестьдесят рублей!

Ф е д о р (помолчав). Ну ладно, пошли!

В е р а. Я вас не держу.

Ф е д о р (взорвался). Довольно ломаться! Куда уж тебе одной с вещами? Разве донесешь? Пошли, говорят!.. Вот ведь… прицепилась как репей, так и таскай за собой…

В е р а. Надо же. Это я к нему прицепилась как репей!.. И что за манера насильно заботиться о людях? Не успеешь начать жить по-своему, как тут же обязательно найдется какой-нибудь… этот… пионервожатый!

Ф е д о р (помолчав). Слушай, а сколько тебе лет?

В е р а. Сколько есть, все мои.

Ф е д о р. Из дому, что ли, сбежала?

В е р а (не ожидала). Почему непременно «сбежала»? (С заранее продуманной мотивировкой) Во-первых, если хотите знать, я в мае получила паспорт. Во-вторых, уехала на собственные деньги. В-третьих, им без меня будет лучше.

Ф е д о р (с усмешкой). Хороши, видать, родичи. Или сама хороша.

В е р а. Вы уж больно хороши, раз так говорите о родителях. А у нас с Валюшей нет ни мамы, ни папы. Валюша — это моя сестра. Пока мы жили вдвоем, все было нормально. А потом она вышла замуж, к нам переехал дядя Павел. И я стала лишняя. Конечно, они мне ничего не говорили. И дядя Павел хороший, в общем, человек… Потом родился Гешка — такой мальчуган, просто загляденье!.. В общем, у них теперь семья. С какой стати они должны тратиться на меня? Будто я сама не могу!.. Пока была девчонкой, приходилось терпеть, а получила паспорт, взяла вот и уехала. Им без меня будет лучше… Я им потом напишу, конечно.

Ф е д о р. Значит, все-таки сбежала?