Самая коварная богиня, или Все оттенки красного

– Да сядь ты. Чего взъелся? Брат пошутил.

Эдик:

– Ну, почти. Егор, ты очень полезен для общества. У эволюции должна быть и тупиковая ветвь. Есть же у человека аппендикс? Вот на кой он, спрашивается, нужен? А это работа для хирурга, чик – и готово!

Егор:

– Это ты аппендикс! И рано или поздно ты дождешься!

Майя сидела тихо, как мышка. То, что братья ссорятся, – неудивительно. Слишком уж они разные. Главное, чтобы от слов не перешли к делу. Эдик не случайно появился в доме. Дело-то, похоже, к развязке идет. Даже чужой человек, такой, как она, Майя, чувствует, как над семьей Листовых сгущаются тучи.

Пурпурный

– Эдик, ты позавтракал? – строго посмотрел на старшего сына Георгий Эдуардович после того, как чашки опустели. Правила хорошего тона гласили, что надо сделать паузу, но, видно, хозяину дома не терпелось.

– Да, конечно. Я сыт. – Красавец отложил салфетку и встал.

Разговор все равно не клеился, Егорушка злился, Вера Федоровна заметно нервничала, остальные чувствовали напряжение, словно воздух был наполнен летающим порохом. Того и гляди, кто-то опять взорвется.

– Тогда мне хотелось бы с тобой поговорить.

– Прямо как в сериале! – усмехнулся Эдик. – Папочка-миллионер трагическим голосом заявляет своему наследнику: «Мне надо с тобой поговорить». Ничего приятного от такого разговора не жди. Что ж, папа, поговорим.

– Тогда пройдем в мой кабинет.

– Вот как? Он уже твой? А что скажет по этому поводу еще одна наша наследница?

Майя невольно сжалась. Одно только слово Эдика, и все повскакивают и закричат, показывая на нее пальцами: «Мошенница! Авантюристка!» А дальше начнется! Выгонят ее с позором, еще и в полицию заявят! Но Эдик почему-то молчал.

– С Марусей мы поговорим потом, – хмуро сказал Георгий Эдуардович. – Сначала я хочу объясниться с тобой. Окончательно.

– Ого! – Черная, словно нарисованная, бровь удивленно приподнялась. – Тон серьезный! Я готов.

– Я думаю, сейчас тебе будет не до шуток, – угрожающе сказал отец.

И оба ушли. Вера Федоровна схватилась ледяными ладонями за дрожащие щеки:

– Что же будет? Что теперь будет? А?

– Не надо так переживать, ма шер, – язвительно усмехнулась Олимпиада Серафимовна, тряхнув огромными серьгами. – Если только, говоря вашим языком, здесь не замешаны ваши альковные тайны.

При этих словах Вера Федоровна смертельно побледнела, Нелли Робертовна не выдержала и поднялась из-за стола с криком:

– Ольга Сергеевна! Что же вы стоите? Дайте ей воды! Она сейчас в обморок упадет!

– Ничего с ней не сделается, – отмахнулась Олимпиада Серафимовна. – Она крепче, чем вы думаете. А вот моему любимому внуку сейчас не поздоровится…

Кабинет

Это было любимое место художника Эдуарда Листова, здесь он проводил долгие часы за чтением и осмыслением прочитанного. Одна дверь вела в общий коридор, другая – в маленькую студию. Листов не любил больших помещений. В студии имелась стеклянная дверь, через которую можно было выйти на кольцевую веранду, а оттуда, никого не беспокоя, спуститься в сад. На зиму эта дверь обычно наглухо запиралась и утеплялась, а вот летом практически всегда оставалась распахнутой настежь.

Георгий Эдуардович в студию никогда не заходил и вообще старался не вспоминать о ее существовании. А вот кабинет полюбил. Здесь они с отцом были на равных, в то время как в студии Георгий Эдуардович чувствовал себя ущербным. Отец не раз называл его «книжный червь», и в этих словах сквозило презрение.

«А почему, собственно, я должен быть художником? – мучился Георгий Эдуардович. – Может, я – гениальный писатель? Да мало ли какие у меня таланты!» В кабинете отца он как раз и старался это доказать, быть может, даже чересчур.

Теперь сюда вторгся Эдик, и уже через пять минут хозяин дома пожалел, что для серьезного разговора со старшим сыном выбрал именно кабинет. Эдик, где бы он ни появлялся, нарушал гармонию.

– Зачем ты приехал? – в упор спросил Георгий Эдуардович. – Тебя, кажется, никто не звал.

– Это дом моего деда. И пока еще не твой. – Эдик вальяжно развалился в кресле и наугад взял со стола книгу.

– Положи! – не выдержал отец. – Ты в этом все равно ничего не понимаешь!

– Напрасно ты так думаешь. Маман дала мне прекрасное образование. Это, кажется, по-английски написано? Очень интересно!

– Если ты знаешь языки, это еще не означает, что поймешь прочитанное, – поморщился Георгий Эдуардович. – Так что тебе здесь нужно?

– К маме приехал. Соскучился.

– Что, деньги кончились?

– Хочешь дать мне взаймы?

– Напротив, хочу сказать, что мое терпение лопнуло. Ты и твоя мать-авантюристка… Не надо на меня так смотреть! Авантюристка, если не сказать хуже! – сорвался на крик Георгий Эдуардович. – Да-да, я все знаю! Всю правду!

– И давно?