Самая лучшая жена

После непродолжительного, но весьма красноречивого молчания несравненная обладательница волшебного по красоте голоса удалилась с чувством выполненного долга, неразборчиво бормоча что-то о необходимости перманентного благословения одаренной и мерах защиты от наглых сардарских уховерток.

— А ведь этот сервиз мама нам на свадьбу дарила, — тенор.

— Мама? Чья? — баритон.

— Мужики, вы не о том думаете. Неужели не видите, что Санька опять что-то задумала? Понять бы еще что… — бас.

Глава двенадцатая

Едва переставляя ноги, Лита шла к Крайнему дому. И дело тут было не в том, что она переоценила свои силы, к такому-то аданка была привычная. Учитель еще не так гонял. 'Терпи,' — любил повторять он, обещая: 'Откроется второе дыхание.' И оно действительно открывалось, бывало вместе со вторым открывалось третье и четвертое, и пятое… Но никто и никогда, а вернее до этих пор не заставлял ее чувствовать себя довеском к дару целителя. Этаким неприятным дополнением, чужеродным.

'А может Рин прав, называя меня десятником? Как он там говорил? Отвратительно? Да именно так. Бой-баба! Мужик в юбке!' — тут она остановилась, оглядела себя и хихикнула. 'Нет, за мужика я никак не сойду. Но что-то в словах Рина определенно есть. Не зря же дома никто за мной не ходил? Может и Олаф тут ни при чем? Может я просто не гожусь в жены, а парни это чувствуют? Может лучше в храм пойти?'

Лита так глубоко задумалась, что не сразу заметила зависшую рядом с ней платформу, а увидев вздрогнула и попятилась, прижавшись к чьему-то забору.

— Пчелка, ну чего ты? — послышался встревоженный голос Вала.

Аданка только передернула плечами, но чуть расслабилась.

— Ты нас напугала, — развернулся к ней Рин.

Лита снова отступила, обняла себя за плечи.

— Не слушай его, малышка, — Валмир легко спрыгнул с платформы. — Ты сегодня большая умница. Мы тобой гордимся: и я, и мать с отцом, и этот придурок гонористый.

— Не дыши на меня, — она сделала еще шаг назад.

— Это мы с отцом со страху и от нервов, — повинился Вал. — Лечились в общем… — не то услышав, не то почувствовав ее смешок, шагнул ближе, позвал как маленькую. — Иди на ручки. Домой пора. Дышать буду в сторону, — продолжал уговаривать он, но с места не двигался.

Лита подумала немного и кивнула.

— Вот и хорошо! Вот и правильно, — обрадовался этот брехун, воняя перегарищем на всю улицу.

Не давая одуматься строптивце, Вал подхватил ее на руки, посадил на платформу и сам устроился рядом. С водительского места обернулся Аэрин, перегнулся, укрыл теплой меховой полостью зазябшие ноги жены.

— Держи, — протянул ей пару украшенных разноцветной глазурью печатных пряников.

— Вкусно, — откусив ухо пряничному коту, сказала Лита. — Спасибо.

— То-то же, — откликнулся Вал, довольный будто это он додумался угостить пчелку печевом. — Ты ешь, ешь, девочка красивая. А ты трогай, мелкий.

— Он всегда такой болтливый, когда выпьет, — пояснил Рин и ловко увернулся от оплеухи. — Но в одном Вал прав, нам пора домой.

Пряники были свежие душистые с вишневым вареньем и похоже волшебные. Во всяком случае грустные мысли они отгоняли на раз. Лите даже начало казаться, что все наладится. Сложится. Срастется. Рин выздоровеет и полюбит ее пуще жизни. Ведьма сгинет, будто ее и не было. Вал избавится от навязанного брака и станет свободным. А может и нет. Мелита закрыла глаза и задремала.

Она спала и не слышала, как тихо переговариваются братья, обсуждая двойное покушение, а то непременно удивилась бы откуда леснику знаком глава тайного приказа, почему за одним из жрецов Великой установлено негласное наблюдение, равно как и за Мирари, Маритой и членами их семей. Хотя в ее случае незнание пожалуй было благом.

* * *

Литу разбудил сытный дух печева, густой и аппетитный. Она сглотнула голодную слюну, потянулась всем телом и улыбнулась.

— Карна пирожков напекла, — тихий голос Рина прогнал утреннюю негу. — Ну чего ты испугалась? Зачем прячешься? Неужели настолько обиделась? Не отворачивайся, пожалуйста… Хотя… Неважно… Просто послушай. Ты меня вчера испугала.

— Я?! — высунула нос из-под одеяла Лита.

— Ага, — Рин подвинулся ближе. — Напала на меня, отругала, пригрозила, что уйдешь… — улыбка, игравшая на губах мужчины, угасла. — А потом пропала. Я так испугался, пчелка. И вот тут, — он прижал ладошку Мелиты к своей груди, — стало пусто и холодно.

— Погоди, не двигайся, — целитель в аданке поднял голову и потребовал провести срочную диагностику болящего. Проклятый паук подремывал как ни в чем не бывало.

— Ты чего? — растерялся парень.

— На проклятие смотрю, не отвлекай.