Самая мерзкая часть тела

Тихушники, темнилы, молчуны окружены и схвачены. А вот комету — Малюта с Симкой — никто за хвост ни разу не поймал. Скорость в делах сердечных — несомненное преимущество. Покуда родительская хата на Арочной ждала совершеннолетия Ируси, две пчелки, два комарика, два насекомых сизокрылых — один и тот же цветочек дважды никогда не опыляли. Перемещались, бились в стекла, в ночи жужжали.

И только в июле прошлого года окончилась жизнь кочевая, началась оседлая. В пляжную пору подготовки к вступительным экзаменам переехала Ирка, забралась на четвертый этаж и ну наверстывать упущенное. Не детская романтика, игрушки-паровозики. Все настоящее пришло — блевотина, похмелье, триппер. Привез Симак матросский, революционный насморк из Северной Пальмиры в канун ноябрьских, а Ирка ему преподнесла пятинедельный выкидыш у новогодней елки.

Красиво нарезали студент истфака университета и первокурсница мединститута. Ни в чем себе не отказывали. Как юные стахановцы, в три года завершали семилетку. Не обломился только поясной портрет на первой полосе газеты с телепрограммой «Южбасс». Но тут вина, конечно, Швец-Царева. Не захотел стране дать уголька с прицепом, с горкой. Почином Ирины Афанасьевны не вдохновился. Сбежал с ударной стройки века.

И это заметили. Такой у нас народ. Неравнодушный. Что-то случилось нынешней зимой, тень, серая мурка пробежала между народными героями.

Малюта с завидным постоянством одна или в компании лисы, Валерки Додд, являлась в «Льдинку». И там, нахрюкавшись, съезжала по ступенькам с третьего на первый задом наперед. А Сима обычно в это время стоял без шапки на высоком крылечке ресторана «Томь». С дружками неспешно толковал о разном, и сигаретные бычки в сугроб ложились пульками, чертя параболы над крышей его "Жиги".

Вчерашнее братанье в баре «Льдины» было первым с момента драматического расставанья в марте. Еще тогда, девятого, история могла закончиться разводом, налево потерпевшая, направо подозреваемый. Да яблочко созрело, налилось только сейчас.

Такая у Симы судьба. Все через пень-колоду. Бил Ирке в глаз, а смазал по уху. Утречком, еще зола не остыла, не развеялся пепел Международного дня солидарности трудящихся женщин. Хотел свинтить ей пятачок-копалку, убить Малюту-сволочь, но промахнулся. Разбил костяшки о косяк, ногу ушиб о табуретку и напоследок чуть не сломал входную дверь. Безрадостный итог.

А заводиться начал в феврале. Это тогда Ирусю в первый раз осенило. Мысль завелась в башке. Идея.

— Послушай, Симка, нам вот что надо. Пожениться.

Аж нос стал птичкой — крылышки зашевелились. Вначале он подумал, что просто пиво с портвейном зря мешали.

— Ну ты совсем плохая, подумай головой, мы же с тобой двух дней не проживем.

— Ну и ладно. Зато у всех отвиснет и опустится, когда мы лихо на «Чайке» с бубенцами по Весенней проплывем.

Не в пример множеству иных, желанье под белою фатой пройтись по липовой аллее, под ручку с Симой подгрести к Вечному огню не покинуло Ирину Афанасьевну вместе с симптомами уже привычного утреннего нездоровья. Увы. Слюни текли, не унимались. Слишком уж сильное впечатление на девочку произвела свадьба двоюродного брата Симки. Бракосочетание генеральского сына Андрея Ковалева и дочки главврача областной больницы Ленки Костюшевич. По папкиным чинам и достатку, решила слабоумная, им с Симкой положено уж нечто просто грандиозное.

В общем, пострел курносый, который некогда так полюбился Диме Швец-Цареву, на глазах превращался в подмороженную, влажную картошку. Ну ладно бы, один паяльник набухал, язык Малюты синхронно удлинялся. И мёл, и мёл. Всё об одном, что дело решено, и скоро-скоро, вот увидите, помчимся с куклой на капоте и в змеях-лентах. То-то будет цирк!

Покуда глупая параша ходила среди своих, Симка терпел. Ухмылки, шутки пропускал мимо ушей. Кое-какой иммунитет, конечно, выработался за время бурного романа. Мог проглотить пилюлю и почище этой. Лишь бы не посуху. Запить, и все дела. Однако случай оказался экстраординарным.

Седьмого марта, когда примерный, любящий сынок припер дорогой маме букет роз, гордых, как капуста, Лидия Васильевна Швец-Царева его поцеловала холодными губами в лоб и задала вопрос.

— А почему так получается, Димитрий, что мы с отцом о чем-то важном, происходящем в твоей жизни, узнаем последними и от чужих людей?

Не зря ходила накануне вручать дипломы, грамоты, подарки своим коллегам по системе народного образования. Прошлась по холлу дома политпроса с мамашей недоделанной Малюты, образцовой директрисой образцовой поселковой школы. Прогулялась. Разминку совершила. Физкультпривет!