Самая неслучайная встреча

— Он в лучшем месте, — сказала ее мать через два дня после исчезновения Дориана, когда Калли разыскала ее на одном из ее рабочих мест. Мать Калли трудилась уборщицей.

— Прекрати! Он не умер!

Ее отец мог кричать о смерти ребенка до посинения, но Калли знала: родители Брэндона предложили ей деньги, чтобы она отдала ребенка. Они заявили, что знают очень милую семью, которая воспитает его в соответствии с их жизненными стандартами, но она должна была отказаться от всех прав на ребенка. Калли отказалась.

Потом внезапно Дориан исчез, и она знала, что ее отец взял у них деньги и отдал им ребенка. Знала, хотя у нее не было доказательств.

— Зачем ты это делаешь? — кричала она на свою мать. — Почему ты позволяешь ему оставаться безнаказанным?

В этот момент они были предельно откровенны друг с другом, как никогда не были ранее.

— Посмотри на себя! — воскликнула ее мать с нетипичной для себя резкостью. — Ты еще ребенок! Упрямый и дикий! Какая ты мать! И ты хочешь воспитывать своего ребенка в таких обстоятельствах?

Она безжалостно указала на распухший глаз и лопнувшую губу, синяки на ее плечах и спине, грязь, прилипшую к ее одежде и волосам из-за того, что она спала на пляже.

Это была правда, она не хотела воспитывать ребенка в доме, где господствовал ее отец, тяжелый и злой человек. Она узнала, что он был способен на гораздо худшие поступки, чем она могла предположить.

— Я найду его, — заявила Калли.

— Нет. Это очень влиятельные люди, Калли. Они могут много предложить, но они могут многого лишить. Он в лучшем месте. Смирись с этим.

— Какая ты мать, если можешь говорить мне все это? — Калли увернулась от летящей в ее сторону метлы и выбежала из дома, чтобы избежать новых синяков и кровоподтеков.

Онемев от горя, она бродила по побережью и продолжала вести в голове диалог со своей матерью. Калли была хорошей матерью в тот короткий период, когда они позволили ей это.

Но она была слишком молодой и продолжала придавать слишком много значения словам тех, кто был старше и опытнее ее. Она была вынуждена принимать отчаянные решения просто для того, чтобы выжить. Тогда она начала размышлять о том, что ее мать, вероятно, была права. Она была ужасным человеком, не подходящим на роль матери.

С того времени прошло уже шесть лет. Калли много раз пыталась найти своего сына, но постоянно происходили какие-то вещи, мешающие ей обнаружить место нахождения ребенка. Каждая маленькая неудача, казалось, подтверждала, что Калли не была предназначена для роли матери этого мальчика.

Он был в лучшем месте без нее.

Но она никогда не успокоится, пока она не убедится в этом.

А сейчас в ее жизни возник Ставрос. «Вспомни Брэндона», — сказала она себе. Она пыталась убедить себя в том, что ее соски затвердели и бедра сжимались из-за вибрации мопеда. Что ей было жарко из-за зноя на улице. Она покраснела, увидев его тело, потому что солнце светило ей прямо в лицо.

Это единственное, что она могла сделать, чтобы удержаться на месте и не прижаться к твердой выпуклости за своей спиной. Она знала, что это, и поэтому у нее возникла зудящая боль в груди, животе и паху.

Она приказала себе не поддаваться его чарам. Но это было практически невозможно.

На дороге перед ними возникло стадо овец, и Калли была вынуждена снизить скорость.

Спонтанно она сделала резкий поворот направо к узкому мысу, выступающему в море. Сзади нее Ставрос произнес что-то, она не поняла, выругался он или запротестовал. Ей показалось, что он крепче вцепился в нее руками, но это было отнюдь не чувственное прикосновение.

Спешит вернуться на рабочее место?

— Овцы еще двадцать минут будут стоять на проезжей части. А объезд займет слишком много времени! — крикнула она Ставросу, петляя по козьей тропе. Из-за этого контакт между их телами стал еще интенсивнее. Калли с облегчением остановила мопед и сошла на землю.

— По крайней мере, здесь дует ветер. И здесь красиво!

Отсюда действительно открывался прекрасный вид. Стояла тишина, лишь шепот ветра, шелест высокой травы и удары пенящихся волн о прибрежные валуны нарушали ее.

Но эта красота была обманчива. Некоторые туристы, которым не сиделось на месте, забирались на эти валуны. Падение с них могло привести к гибели. Приливы и отливы несли в себе опасность для жизни, а если погода ухудшалась, то происходило это, начиная с этого места.

Ставрос остался стоять у мопеда. Калли оглянулась и спросила:

— Нога болит?

Он бросил на нее многозначительный взгляд, полный недовольства и враждебности. Калли была удивлена.

Она раскрыла рот, не зная, что сказать.

Ставрос осторожно пошел за ней к краю мыса.

— Здесь нельзя плавать, — наконец выдавила из себя она. — Здесь слишком опасно. Люди гибнут.

— Я знаю. — От холода в его голосе у нее волосы на голове зашевелились Она не могла поверить, что он когда-то жил здесь, но, увидев, как он стоит и вглядывается в перекатывающиеся морские волны, она подумала, что он мог вот так же стоять и смотреть на море на этом самом месте раньше.

В этот момент он казался очень отстраненным. Руки его медленно сжались в кулаки, как будто он страдал от боли.