Самая невзрачная жена (СИ)

- Поблагодарите Жизнь за кров и помощь и уходите отсюда.

Старик накинул капюшон плаща, закутавшись в него так, что сам стал похож на тень из видения. Он не шёл - парил над полом, и растворился за дверью, как кусок чёрного тумана. Ролден же принялся будить своих людей.

***

Лерой шла по коридорам дворца, и её укутывали воспоминания. Два коротких года длилось её счастье. Маленькие интриги большой политики, веселье с одногодками, сверкающие балы - этого всего было так мало, что каждый кусочек воспоминаний она берегла глубоко в сердце. Но с ней вместе жили и воспоминания другого рода: по светло-бежевому коридору она бежала, чтобы найти мужа и отправить его в родовые земли. За этим поворотом на неё набросилась фрейлина с ножом и обезумевшим взглядом. Лерой тогда отбилась, но вот зарубка от отлетевшего ножа до сих пор осталась в стене, незаметная несведущим.

Во дворец она изредка приезжала только на балы, чтобы поддерживать старые связи, хоть какие-то, какие ей оставили. И уже много лет она не бродила этими залами, много лет её не сопровождал шорох чужого платья...

- Это всё, что случилось с моей дочерью? - печально и тихо спрашивала она, касаясь розы в вазе.

- Да, сиятельная, - присев в реверансе, отвечала Атина. Побледневшая, ещё сильнее постаревшая, но по-прежнему верная, добрая её осведомительница о всех делах дворца.

- Последние письма, что присылала баронета... Это правда?

- От начала и до конца, сиятельная. Как обычно, ей писала я то, что видела.

Лерой поджала губы, когда навстречу им из-за поворота вышла королева. Надменная, укутанная в шелка платья, красиво старевшая женщина, чьё лицо портило только выражение презрения.

- Вам не давали права приезжать во дворец, - зазвенел надменный голос, одновременно распахнулся веер, в котором между перьями прятались стальные пластины.

- Мои права вас не касаются, Ваше Величество! - Лерой выпрямилась, и она знала: надменности и достоинства в ней больше, чем в королеве. - Как одарённая, я имею право находиться где и когда угодно, и оспорить моё право может только король или же иной человек, наделённый даром.

У Лерой только едва дрогнули пальцы на веере, когда следом из-за поворота появился барон Митадский, но она даже не посмотрела на него.

- Барон, пойдёмте. Нас ждёт важный разговор, - медово пропела королева, из-под ресниц которой мерцало торжество взгляда.

- Слушаюсь, Ваше Величество, - ответил юноша, подавая королеве руку и учтиво улыбаясь.

На Лерой он даже не взглянул, а Атину и вовсе задел плечом, проводя мимо венценосную особу. Герцогиня прикрыла глаза, выдыхая.

- Я буду ждать в беседке на переходе, - уходя, проговорила она. - Передай ему, чтобы пришёл немедленно.

- Слушаюсь, сиятельная, - присела в реверансе Атина, уходя в другой коридор.

Герцогиня наслаждалась видом, кутаясь в шаль: годы давали о себе знать, и руки на ветерке стали мёрзнуть. Серая хмарь укутала королевство, не желая возвращать летней погоды, баловавшей их последние недели. Столица лежала у ног герцогини, и ей щемило сердце: когда-то ведь она и правда была у её ног... Когда-то франты и государственные мужи с восторгом целовали ей руки. Когда-то здесь блистал её ум, порождавший колкие остроты и защищавший слабых.

Теперь улицы забыли её. Забыл её и свет. Лерой тяжко вздохнула, сев полубоком, положив руки на живую ограду. Изгнанная, проклятая, но одарённая из могущественного, древнего рода - гремучая смесь, которая все эти долгие годы помогала ей. И видят предначальные, муки того стоили!

Ветер вырвал пряди из скромной причёски, и волосы мягко касались щёк. Уставший взгляд скользил, скользил по крышам столицы, пытаясь узнать хоть одну.

- Мне сказали, что меня здесь ждут, - сдержанный мужской голос заставил женщину улыбнуться. Она повернула к нему лицо, не скрывая уставшего взгляда. - Мы знакомы? - Окшетт чуть склонил голову.

- Присаживайтесь, граф, в ногах правды нет, - Лерой указала на лавку напротив. - И можете спокойно рассмотреть меня, а не делать вид, что птицы над моей головой интереснее, - она чуть-чуть приподняла уголки губ, обозначая улыбку.

- За последние месяцы я не видел вас при дворе.

- Будь вы здесь полгода или даже год, тоже бы не увидели!

- С кем имею честь говорить? И, полагаю, мне представляться нет необходимости?

- Да, ваше имя мне известно. Я же - Лерой, герцогиня Эсталига, мать Налы. Атина рассказала мне, что вы знакомы с моей дочерью.

- Послу трудно не познакомиться с женой принца, - нахмурился Окшетт, кое-как понимая, что пригласившая его сюда фрейлина и есть та самая Атина.

- У меня для вас письмо.

Руки с тонкой вязью морщин легко достали из-за корсажа миниатюрный конверт, запечатанный на один только именной вензель.

- Но как? - граф взял тонкую бумагу с перламутровым переливом, разглядывая сургучную печать. Печать Антайлы Восьмой! И письмо не проходило через замковую канцелярию... Таких писем удостаивались немногие в империи, что и говорить о какой-то неизвестной герцогине соседнего королевства!