Самая последняя правда

Я размышляла об этом вчерашнем нападении. Не нравилось оно мне! И в ситуацию как-то не вписывалось… Пока что в процессе расследования, ознакомившись с окружением Ирмы, я не выделила никого, кому было выгодно, чтобы я прекратила это дело.

И тут же я подумала: а этого ли хотел от меня нападавший? А чего же еще? Грабить он меня точно не собирался, на сумку даже не посмотрел. Насильники тоже ведут себя по-другому. И вот еще что: он поджидал меня в подъезде моего дома, значит, либо был не курсе, что я уже в течение двух дней проживаю в парк-отеле «Богемия», либо он следил за мной, пока я ездила к Марине Казначеевой домой. Дождавшись окончания нашей беседы, он увидел, что я еду по своему родному адресу, обогнал меня и затаился в подъезде. Вполне правдоподобно и легко осуществимо… Но кто же он? И он ли убеждал меня в неверности супруга Ирмы по отношению к ней?

Сколько ни ломала я голову, ответ никак не приходил. И я решила пока что отбросить эти мысли и сосредоточиться на персонажах, проживающих в Карлсруэ. А уж потом – все остальное.

Два перелета в день – весьма утомительно даже для привычного к нагрузкам человека. Но позволить себе отдохнуть с дороги я никак не могла. В Карлсруэ мне нужно было попасть как минимум в два места: домой к Адель Граубе и к Генриху Линдгардту. Терять время на отдых было бы крайне неразумно, и я первым делом поспешила на Брауэрштрассе, где, по словам матери Ирмы, счастливо проживала ее подруга детства.

В Германии я бывала неоднократно, но вот Карлсруэ мне доводилось посещать впервые, и я еще в самолете почитала специально приобретенный мною путеводитель, знакомясь с историей и географией этого города. А теперь я могла воочию увидеть, соответствует ли теория практике.

Город Карлсруэ возник в свое время на равнине, между Рейном и северными отрогами Шварцвальда. Улицы, бывшие первоначально лесными просеками, веером расходились от центрального дворца. Поэтому ориентироваться в городе было чрезвычайно легко, а ездить – удобно благодаря отсутствию там кривых узких улочек, мощенных булыжником, весьма популярных в Средние века.

Центр Карлсруэ мало чем отличается от центра любого другого современного мегаполиса, а вот более удаленные от него места города все-таки хранят колорит средневековой Европы, несмотря на то что Карлсруэ считается городом очень молодым – он всего лишь на двенадцать лет «моложе» нашего Санкт-Петербурга. Здесь все гораздо более самобытное: белые дома с красными крышами, в три-четыре этажа, необычной формы – круглые замки, башенки с малюсенькими окошечками, обилие растительности, очень тщательно ухоженной, как и все в Германии. Правда, зеленью окрестных пейзажей мне довелось полюбоваться лишь на представленных в путеводителе фотографиях, поскольку сейчас был не летний сезон, и деревья стояли облетевшие.

Адель и ее семья занимали одну из квартир в четырехэтажном особнячке, очень симпатичном на вид и наверняка столь же удобном и практичном внутри. На мой звонок открыла женщина средних лет. Она о чем-то спросила у меня по-немецки. Я не очень хорошо владею этим языком, поэтому просто сказала, что мне нужно видеть фрау Граубе. Женщина ничего не ответила и вернулась в дом, а вскоре в дверях показалась симпатичная молодая особа со жгуче-черными пышными волосами, рассыпанными по ее плечам и спине, и с неожиданно яркими синими глазами.

– Я ищу Адель Граубе! – обратилась я к ней по-русски. – Я из России, от Ирмы Линдгардт! – мне пришлось слегка покривить душой, чтобы женщина прониклась ко мне доверием: в Германии с незнакомым человеком могут просто отказаться разговаривать.

Женщина удивленно вскинула брови, но тут же закивала и крикнула ине:

– Заходите, быстрее!

Я прошла в подъезд, и женщина торопливо закрыла за мной дверь. Несмотря на то что зимы в Германии далеко не столь морозные, как в России – и сейчас здесь было, примерно как у нас в середине осени, но все-таки держать дверь нараспашку было неразумно.

– Я и есть Адель. Что мне хотела передать Ирма? – с улыбкой спросила хозяйка, когда мы обе очутились в доме.

Я вздохнула и начала:

– У меня не очень приятные новости. Дело в том, что Ирма исчезла несколько дней тому назад, и Екатерина Михайловна наняла меня расследовать это дело. Расследование и привело меня в Германию.

По лицу Адель было видно, что она впервые слышит обо всем этом и крайне удивлена.

– Майн готт! – только и пробормотала она растерянно. – Давайте хотя бы присядем… Ведь разговор наш вряд ли будет коротким? Но я, собственно, не знаю, чем я могу вам помочь. Она ведь пропала в России!

Мы с Адель поднялись по закругленной белой лесенке на второй этаж, где она провела меня в гостиную и усадила на широкий диван, решительным жестом сдвинув в сторону огромные мягкие игрушки.

– Как же это случилось? Как она вообще могла куда-то пропасть? – недоуменно вопросила Адель.

Я вкратце обрисовала ей ситуацию и спросила:

– Скажите, Ирма не звонила вам в последние дни?