Самая прекрасная земля на свете

«Молодец, ворон не считаешь. „Душу за душу, око за око, зуб за зуб, руку за руку“. Видишь ли, Мне надоело, что Меня шпыняют почем зря. И теперь, если люди делают Мне больно, Я отвечаю им тем же. Это Мой Основополагающий Закон. Правда, не знаю, зачем Я тебе про это рассказываю. Ты и сама это знаешь».

— Что Ты хочешь этим сказать?

«Что кое-кому можно и отплатить той же монетой», — ответил Бог.

— Ты правда так думаешь?

Бог почесал в затылке — а может, в бороде. Я услышала, как Он что-то чешет.

«Да», — сказал он в конце концов.

— Правда?

«Да, — сказал Бог. На сей раз голос Его звучал увереннее. — Нужно же с этим что-то делать».

— Как здорово, что Ты тоже так думаешь! — сказала я. — А как же быть с папой?

«Да он все равно не верит, что ты можешь творить чудеса, — сказал Бог. — Ты за него не переживай. А что именно ты собиралась сотворить?»

— Да так, мелочь какую-нибудь, — сказала я. — Ничего особенного. Для начала.

«Мне это нравится, — сказал Бог. — Мне нравится твой стиль».

Сердце у меня заколотилось.

— И все будет хорошо? — спросила я.

«Разумеется, — ответил Бог. — Вернее, Я так думаю. Ты же сама сказала — мелочь. Вряд ли с мелочи будет такой уж большой урон. Пора угостить мальчишку его собственной микстурой».

— Уррра! — Я вскочила.

«Только вот что Я тебе должен сказать: Я не могу обещать, что все выйдет именно так, как тебе хочется».

— Ну и ладно.

«Тебя это не смущает?»

— Нет!

Бог засмеялся:

«Ну так вперед!»

Как сотворить человека

Человека можно сотворить вот как. Вам понадобятся: моток мохера, хлопковая тряпочка, нейлоновая ткань для зонтика, универсальный клей, пластилин, чистилки для трубки, краска (акриловая), корректировочная лента, зубочистки, шерстяная нитка.

1) Слепите из пластилина сапоги, голени, руки, ладони, голову и шею. Проделайте в них зубочистками дырочки для проволоки. Дайте пластилину застыть.

2) Вклейте в дырочки чистилки для трубок, согните, чтобы вышла фигурка. Позвоночник должен получиться достаточно тонким, чтобы гнулся, и достаточно прочным, чтобы не ломался.

3) Приделайте человеку нос (в данном случае — вздернутый), два глаза (например, голубых), рот (с большими зубами) и еще что захочется (веснушки).

4) Сделайте человеку волосы из мохера (рыжеватые, прилизанные). Придайте ему выражение (нахмуренные брови, слезы).

5) Обмотайте чистилки шерстяной ниткой. Отмерьте, потом обрежьте.

6) Раскрасьте сапоги (или кроссовки). Оденьте его в брюки (или спортивные штаны; черный хлопок и корректировочная лента). Наденьте на него пальто (или спортивную куртку: ткань для зонтика).

7) Дуньте ему в легкие, оживите его.

Стук в дверь

Я поставила человечка, которого сотворила, среди других людей. Они стояли вокруг и указывали на него пальцами. Человечек пытался вырваться из окружения, но его не пускали. Он кидался то туда, то сюда, но ему не давали проходу. Тогда он сел и заткнул уши пальцами. Я смотрела на него, и мне делалось все легче. Я понятия не имела, что будет дальше, но, что бы ни было, я знала: Нилу Льюису это не понравится.

Потом я села писать дневник. Когда хлопнула входная дверь, я спрятала дневник под половицу и побежала вниз. В ногах было так, будто я только что пробежала кросс, а сердце стучало в ушах.

В тот вечер папа зажег камин в передней комнате — это значило, что у него хорошее настроение. Именно в передней комнате хранятся все мамины вещи: черное пианино с золотыми подсвечниками, швейная машинка «Зингер» с педалью внизу, бело-розовый диванчик и два кресла, на которые она сшила чехлы, занавески с люпинами и мальвами, подушки, которые она вышила. Когда я подрасту, мне разрешат пользоваться маминой машинкой.

В передней комнате было здорово, будто на корабле. Дождь и тьма ломились в окна, но внутрь проникнуть не могли. Бушевал ветер, волны вздымались все выше, брызги перелетали через борта, но у нас было сухо и уютно. Папа потягивал пиво, а я налила себе лимонада и слушала Найджела Огдена, лежа на животе в полукруге света от камина.

Я рисовала стоящего на земле ангела из Книги Откровений, того, который дал апостолу Иоанну книжку, сладкую как мед и горькую одновременно. А ведь именно это и сказал в моем сне тот старик о камне, который я выбрала, а я так и не поняла, что это значит. Я все думала, важно ли, что на первом месте, а что на втором, горечь или сладость, попыталась вспомнить, в каком они шли порядке, но так и не вспомнила.

Я люблю Откровение. Оно почти все — про конец света, только последние несколько глав — о том, как все будет после, в Красе Всех Земель.

— А Армагеддон — он какой будет? — спросила я.

— Это будет величайшее событие в истории, — сказал папа, голос его звучал спокойно и добродушно. Он глубоко уселся в кресло и вытянул ноги.

Я поднялась на колени.

— А громы и молнии будут?

— Возможно.

— А землетрясения?

— Может быть.

— А град пойдет, а огненные шары будут кататься по улицам?

— Бог все свершит так, как сочтет нужным.

— Но ведь это довольно странно, правда? — сказала я. — Убить столько людей…