Самая прекрасная земля на свете

Странно, что Нил каждый вечер возвращался к нашему дому, потому что в школе он ко мне и близко не подходил. Не твердил, что убьет, не проводил пальцем по горлу, не бил меня, не топил в унитазе, не выдергивал из-под меня стул. Он вообще не делал многого из того, что делал раньше. Миссис Пирс пересадила его к Кевину, Стейси и Люку, так что он больше не сидел с Ли и Гаретом, но очень часто, когда я поднимала голову, его голубые глаза были устремлены на меня, и было в них что-то странное, будто он видел не меня, а что-то находящееся за мной.

На этой неделе миссис Пирс четыре раза оставила его после уроков. После последнего звонка, когда он закидывал сумку на плечо, она говорила:

— Нил, а ты куда?

— Домой, мисс.

— Мне казалось, у нас еще есть дела.

— Папа меня убьет, если я опять опоздаю!

А миссис Пирс говорила:

— Представь себе, мне это тоже не доставляет удовольствия, так что чем быстрее ты научишься нормально себя вести, тем лучше для нас обоих. Садись и доставай учебники.

За всю эту неделю Нил ни разу не следил за мной, когда я шла из школы, но другие мальчишки проносились мимо на велосипедах и выкрикивали ругательства. В среду, выйдя из школы, я увидела какого-то человека с бритой головой, в джинсовой куртке — он стоял у школьных ворот. У него повсюду были татуировки. Руки он скрестил на груди, подбородок выставил вперед, губы сжал в тонкую линию. Когда я проходила мимо, он приподнял краешек рта, и на тротуар упал длинный плевок.

— Сью, — спросила я, когда Сью Леденец переводила меня через дорогу, — а кто этот дяденька с бритой головой?

— Дуг Льюис, — ответила она тихо. — Кто-то, похоже, наступил ему на больную мозоль.

Я теперь знала, как выглядит «поганец».

В четверг Дуг стоял там же, сгорбившись, потому что дул ветер. На этот раз он курил. Проходя мимо, я заметила одну вещь, на которую в прошлый раз не обратила внимания: на кистях его рук так и сяк извивались и переплетались зеленые змейки.

Случай в магазине

В субботу мы взяли новые брошюры и пошли в город проповедовать. Мы стояли на главной улице напротив баптистской церкви, Маргарет держала плакат, на одной стороне которого было написано: «Или вы не видите Знаков?», а на другой: «Христос умер за вас». У дяди Стэна был громкоговоритель, а папа с Альфом надели поверх курток щиты с надписью «Конец всему близок». Нел сказала, что тоже хочет плакат, тогда мы прислонили его к ее коляске, хотя саму ее в результате стало не видно. Остальные раздавали брошюры.

Было очень холодно. Во всех витринах мигало солнце. Один из торговцев с рынка сказал: «Ступайте проповедуйте где-нибудь в другом месте», а дядя Стэн ответил, что мы имеем такое же право стоять здесь, как и любой другой человек, и после этого мы некоторое время соревновались с торговцем, кто кого перекричит.

Дважды кто-то кричал «Штрейкбрехеры!», некоторые, проходя, плевали на землю. Дядя Стэн покраснел, но продолжал голосить, а Маргарет выпятила грудь и подняла свой плакат повыше. Гордон глубоко спрятал шею в воротник, полуприкрыл глаза и напряженно жевал.

Только два человека взяли брошюры, хотя я держала их именно так, как велел папа, не заслоняя рукой, и хотя мы задавали вопросы, наводящие на размышления. На первой странице брошюры были веселые люди, которые гуляли по саду. Дальше — град и молния, падающие здания, покореженные машины. Люди потрясали воздетыми к небу кулаками. Некоторые пытались заслониться руками. Мужчины были в банданах, с татуировками, в джинсовой одежде. У некоторых были в руках транзисторные приемники. Женщины были в мини-юбках, сильно накрашенные, на каблуках. Я от этого немного запуталась, потому что в жизни далеко не все братья выглядели веселыми и далеко не все Миряне ходили с транзисторами и в мини-юбках; например, тетя Джо, папина сестра, на фотографиях была в джинсах и ботинках «Доктор Мартенс», а миссис Пирс никогда не красилась.

В полдень дядя Стэн сказал: «Славно потрудились». Он будто бы и не видел, что коробок с брошюрами у нас осталось столько же, сколько было вначале. Мы отнесли их обратно к нему в машину, которая стояла на пустыре за кооперативным магазином, потом мы с папой попрощались с остальными и пошли в вокзальное кафе выпить чаю.

Мы съели напополам брикет мороженого. Я облизала пальцы и сказала:

— А ты правда думаешь, что Армагеддон уже скоро?

— Да, — сказал папа.

— А как ты думаешь, Майк спасется?

— Это ведомо только Господу.

— А миссис Пью?

— Понятия не имею.

— А Джо, миссис Браунинг и Сью Леденец?

— Джудит, совершенно бессмысленно рассуждать на эти темы. Лишь один Господь может читать в сердцах.

— А тетя Джо? — спросила я, не глядя на него.

Папа опустил руку на стол. Потом сказал:

— Джудит, ты и раньше спрашивала, но мне-то откуда знать? Всем будет дан шанс.

— А откуда ты это знаешь?

— Потому что Господь обещал спасти всех, кто достоин спасения.

— Я очень рада, что я — не Бог, — сказала я и улыбнулась папе, чтобы показать, что не собираюсь его злить, мне хочется, чтобы все было мирно.

— Я тоже, — сказал папа.

Я рассмеялась.