Самая приличная ведьма

— Франни, ты жива! — тень вскрикнула, а я застонала.

— Мама…

— Я была уверена, что вернусь и найду твой труп.

— Мне кажется, или тебя бы такой вариант вполне себе устроил?

Мама хлопнула в ладоши, и загорелся свет. Слишком ярко — я зажмурилась и поняла, что это была плохая идея. К соблазну «не вставать» добавился соблазн «уснуть».

— Не выдумывай, Франни. Желать увидеть собственную дочь мертвой до того, как она обзавелась хоть каким-нибудь стоящим имуществом, — несусветная глупость.

Я улыбнулась, не открывая глаз.

— Но хватит об этом. Скажи, почему ты жива?

— Не понимаю, почему должно быть иначе. Только из-за того, что ты узнала эту самую Хельгу? Ты за столько лет никому ничего не рассказала, так почему сейчас должно быть иначе?

Мама замялась, и я приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть на нее. Беллингслаузе-старшая выглядела слишком непринужденно, чтобы это было правдой.

— О нет, мама, — застонала я. — Неужели ты еще как-то насолила этой Хельге?

— Мне, наверное, пора…

— Рассказывай, — я тяжело вздохнула, смирившись с тем, что нескоро еще удастся поспать. — Хельга мертва. Причем окончательно и бесповоротно.

Разговоры-разговоры. За сегодня я от них безумно устала, но последние загадки стоили того, чтобы их разгадать. Потому уверила матушку, что Хельга не из тела в тело перепрыгнула, а точно-преточно умерла, и приготовилась слушать.

Матушка не просто так боялась Хельгу. Много лет назад именно она украла у могущественной ведьмы ее книгу. Хотела нарастить мощь, но выяснила, что убийства предназначены для того, чтобы душа ведьмы могла занять чужое тело, несмотря на то, что в ритуале было указано иное. Это мою матушку не устроило, но и вернуть книгу она не могла. Странно бы выглядело: я у вас недавно дневник с ритуалами украла и случайно выяснила главный секрет вашей жизни. Он, конечно, очень важен, но мне не подходит, так что возвращаю. Давайте каждый останется при своем: вам — книга, а мне — жизнь. Сомневаюсь, что Хельга оценила бы подобный пассаж.

Вот матушка книгу и бросила, даже не вспомнить уже где, и непонятно, какими такими путями она оказалась в библиотеке Велтона. Но отлично понимала, что встреч с Хельгой стоит опасаться. Думаю, матушке просто повезло, что в первую очередь ведьма хотела отомстить Ангелике.

Меня даже не смутил тот факт, что моя самая близкая родственница готова была убить кучу людей и не сделала это только из-за того, что результат оказался бы не таким, как она ожидала. О своей матери я уже давно все поняла. Но почему она вернулась сейчас? Явно не материнские чувства проснулись.

— Матушка, а что ты здесь делаешь? — в конце концов уточнила я.

— За тобой, — преувеличенно бодро сказала матушка. — Пора уезжать из этого Велтона, Франни. Как я понимаю, Ангелику ты выручила, так что про долг она, может быть, и не вспомнит. С домом пока неясно, Совет ведьм очень жадный, но в случае чего мы сможем его сдавать.

— Ты ждешь, что я поверю? Да даже об опасности ты предупредила меня за счет моих же ресурсов, — я вспомнила о ритуале, который вытянул из меня кучу сил. — Если не признаешься, вызову Ригерлаша, так и знай. Он в курсе, что ты хотела отрезать ему язык, так что очень обижен.

— Какая ты склочная, — матушка горько вздохнула. — Я правильно понимаю, что ты пытаешься испортить мои отношения с будущим зятем?

— Мама!

— Ну хорошо… Я просто подумала, что ты не могла потратить все деньги, которые дал тебе Совет ведьм, а мне средства для того, чтобы скрыться, очень нужны.

Я застонала и опять закрыла глаза. Когда лежала на полу дома и не могла пошевелиться, была уверена, что это максимум наших ужасных отношений, а нет же. Оказалось, все может быть еще хуже. Я ведь сама виновата, попросила помощи у ведьмы, хотя эта самая ведьма всегда учила меня обратному.

— Уходи, — попросила я спокойно. Горечи или разочарования не было. Уже не было. Даже с Хельгой общаться было интереснее: месть, многолетние ритуалы, перемещение душ, а не банальный расчет. Не знала, что делать, если матушка заартачится, но, как оказалось, ее мой вариант вполне устроил.

Я немного отодвинулась, чтобы матушка могла выйти. Мы не прощались — глупо разыгрывать родственные чувства, когда в кармане она уносила мои последние деньги. Дверь скрипнула, и вдруг я услышала голос Ригерлаша.

— Госпожа Беллингслаузе, я полагаю? Рад знакомству.

Матушка оказалась в ловушке: с одной стороны — я, а с другой — офицер, которому она обещала вырвать язык.

— Что вы здесь делаете? — в голосе ведьмы слышалось любопытство, но никак не паника.

— Решил, что ваша дочь ошиблась адресом и, как видите, угадал. Но вот вопрос, что здесь делаете вы?

Эпилог

Два года спустя