Самая простая вещь на свете

— Ну, как бы тебе объяснить… Я как будто в кинотеатре сижу. Мне кино показывают про шикарную жизнь, я в главной роли, но при этом не перестаю быть всего лишь зрителем. Все, приехали! — Света открыла окно и нажала на кнопку какого-то автомата. Из отверстия, прикрытого пластмассовым козырьком, показалась бумажная карточка. Маленький шлагбаум, перекрывающий въезд в гараж, приветливо взлетел вверх. Света закружилась на машине по узким извилистым коридорам в поисках места.

— Свет, а для чего козырек?

— Какой еще козырек? — удивилась Света.

— На автомате на въезде.

— Ну, ничего себе, заметила! Это чтобы карточку не замочить, когда дождь идет.

— Надо же! — поразилась Марина. — О карточке заботятся, замочить боятся. А у нас человека целиком в лужу окунут, еще сверху пройдутся и не заметят.

Подруги выбрались из гаража и направились наискосок через небольшую уютную площадь.

— Мы куда? — спросила Марина.

— Давай по главной улице прогуляемся, я тебе центр покажу, а потом где-нибудь присядем, попьем кофейку.

Они свернули в узкую, круто поднимающуюся вверх улочку. Справа и слева, плотно прилегая друг к другу, шли магазинчики. Люди как ни в чем не бывало проходили мимо красивых витрин, даже не оборачиваясь. Света тоже неслась по улице вверх, не проявляя никакого любопытства к раскинувшимся вокруг волшебным шатрам.

— Ты что ползешь как черепаха? — торопила она, увлекая Марину за собой.

— Свет, я из Москвы приехала, — упиралась Марина, — там сейчас в витринах, кроме пыли, ничего нет. Дай хоть посмотреть.

— Чего просто так таращиться? Мы с тобой специально поедем за покупками, в будний день, когда народу поменьше, вот тогда и смотри сколько хочешь, а сегодня у нас прогулка, отдых.

Они вышли на широкую улицу.

— А это Кёнигштрассе, — прокомментировала Света, — совершенно необходимый атрибут в любом немецком городе. Там, внизу, дворцовая площадь, а за ней вокзал.

— А мы куда путь держим? — поинтересовалась Марина.

— Туда и держим. На дворцовой площади кафе есть, там лучший в городе капучино.

Марина не поняла, кто такой этот капучино, но спрашивать не стала, не хотела доставлять Светке удовольствие. Улица, по которой они шли, была широкой и многолюдной, машин здесь не было, только пешеходы.

— Свет, а почему люди так плохо одеты? — спросила Марина.

— Плохо?

— Ну да, некрасиво. У нас по центру бабы нарядные ходят, а здесь, посмотри, все одинаковые.

— Здесь люди наряжаются в театр или на бал, — резко ответила Света. — А вот и кафе, про которое я говорила.

Они подошли к широкому зданию с колоннами. На просторной террасе располагались круглые столики с цветами. Света бросила на кресло сумку и опустилась на яркую подушечку.

— Садись, Усик, — пригласила она.

Марина уселась за стол. Подобрав полы неуклюжего пальто, она поставила на колени большую коричневую сумку и от неловкости сложила на ней руки.

Подошел официант, покосился на Марину, сидящую прямо, как истукан. Света сделала заказ.

— Мань, ты чего, как кол проглотила? Расслабься.

Марина испытывала неловкость, которую должен чувствовать человек, случайно попавший в дорогой магазин и растерявшийся от чрезмерного внимания продавцов.

Они сидели лицом к широкой площади, с царским дворцом на заднем плане, с фонтанами и зелеными газонами. Небо было высоким, сияющим пронзительной осенней голубизной, и было по-летнему тепло.

— И это ноябрь! — восхитилась Марина. — Ты представляешь, что сейчас в Москве делается?! Слякоть, грязь. Бр-р… — она передернула плечами.

— А мне знаешь чего больше всего бы хотелось?

— Чего?

— Закрыть глаза, а потом открыть и оказаться в Москве, навсегда.

— А что тебе мешает? Поезжай. Из Германии в Москву проще, чем наоборот.

— Это только так кажется…

— Не понимаю, что тебя здесь держит, если все не нравится, все раздражает.

— А Даниель, а Машенька? Нет, все не так просто.

— А по-моему, ты просто с жиру бесишься, — не выдержала Марина. — Забыла, откуда приехала?! Ходишь по чистому городу, живешь в шикарном доме, мужик как из Голливуда, да тебе в Москве такое даже под наркозом привидеться не могло! А здесь, видите ли, ее душевные томления одолевают! — Марина посмотрела на подругу чуть ли не с ненавистью.

Света сидела в пластмассовом креслице легко и свободно, положив ногу на ногу, в ее движениях не было никакой скованности, в одежде ничего лишнего. Беззаботная и элегантная, со своими надуманными проблемами.

— Бога ты гневишь, — вздохнула Марина. — Своего счастья не ценишь. Смотри, как бы не потерять.

— А ты бы хотела?

— Что?

— Чтобы я все потеряла? — Света посмотрела на Марину пронзающим взглядом.

— Ты что, с ума сошла? — отмахнулась Марина и покраснела, как человек, пойманный с поличным.

Света улыбнулась.

— Свет, — затараторила Марина, стараясь сгладить возникшую неловкость, — а помнишь, ты мне про жениха что-то говорила?

— Ну.

— Ты мне поможешь, а? Я тебе по гроб жизни благодарна буду. Мне жених нужен, — для убедительности Марина налегла грудью на стол, — я здесь хочу остаться. Не могу я там больше, понимаешь?

Света загадочно молчала.