Самая с(т)ильная няня

Уселись мы не на диване, а на пушистом ковре. Там было достаточно мягко, Кейн еще и недолго думая подушки с кресел стащил. Дети ели, смеялись, измазались по уши кремом и, кажется, полностью расслабились. И по спальням к ночь разбрелись без возражений.

Кевин заснул прежде, чем его голова коснулась подушки.

А вот к Кайли я специально заглянула и задержалась. Чувствовала, что не все в порядке.

Горничные причесали девочку, переодели в миленькую ночнушку в цветочек с широким отложным воротничком. Она устроилась в постели, обнимая ту самую шикарную куклу, и смотрела на меня большими испуганными глазами.

Я села рядом с ней прямо на покрывало, погладила по деликатным пальчикам с розовыми короткими ноготочками.

Поколебалась и решила довериться интуиции.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — прошептала, ложась рядом.

Наши головы соприкоснулись лбами, малышка тяжко, по-взрослому вздохнула.

— Да! — выдохнула она неуверенно.

Мое сердце застучало громче. Неужели? Быстро как, я даже не рассчитывала… Дополнительный стресс, наверное, повлиял. Хоть какая-то польза от кошмарных событий сегодняшнего дня. Клин клином вышибло.

Тем временем девочка заворочалась, расстегнула верхнюю пуговку рубашки и вытащила округлый медальон с изысканным узором на тонкой цепочке.

Я немало удивилась, потому что не раз обнимала ее, но никаких украшений не видела.

— Мама дала мне этот кулон утром, в тот день, когда ее… когда их не стало. — прошептала Кайли. Она все еще говорила с трудом, словно заново учась произносить вслух звуки. — Сказала, чтобы я никогда его не снимала и никому о нем не говорила. Там очень важные сведения. Они с папой сделали копию, чтобы если с ними что-то случится, все не исчезло.

— Ты его не снимала все это время? — шепнула я в ответ.

Девочка кивнула.

— На нем заклинание. Его никто не видит. — Она гордо улыбнулась. — Только я. Мама специально его наложила, чтобы не отобрали злые дяди.

— А почему ты его своему дяде не отдала? Доброму, — зачем-то добавила я, офигев от ситуации.

То есть, получается, у ребенка в руках все это время были какие-то важные данные, а она их скрывала? На нее покушались, пытались похитить, но все это мелочи, что ли?

Все-таки логика у детей странная. Мне ее не понять.

— Дядя нас не хотел, — шмыгнула носом малышка. — Он сказал, что берет на себя обязательства. То есть мы — обуза. Если бы получил медальон, быстро бы всех плохих арестовал, а нас с братьями отправил в интернат.

— Это он сам тебе сказал? — опешила я.

— Нет, мою подружку так отправили, — наивно призналась Кайли. — У нее мама умерла, папа снова женился, а ее в интернат, потому что у них теперь новый ребеночек будет!

Я с трудом подавила желание съездить себе ладонью по лбу.

Вот же воображение буйное!

Всем окружающим покоя не дает.

Чего ей стоило спросить дознавателя, какие у него дальнейшие планы?

Хотя, что это я. Мне бы это в голову пришло. И меня бы, собственно, выслушали и ответили внятно. А с ребенком зачем беседы вести? Большинство холостяков так и рассуждают. Мол, маленькие, ничего не понимают.

Понимают, и поболее некоторых взрослых. Только вот выводы делают…

— Ты мне веришь? — задала провокационный вопрос, а сама затаила дыхание.

— Да. Ты хорошая. Я хороших людей сразу чувствую, — широко распахнув глаза, сообщила девочка. — Дядя тоже хороший, только он работу любит больше чем нас.

— Дядя очень-очень вас любит. Иначе не приютил бы. Просто не умеет это выражать так, чтобы тебе понятно было. — Я приподнялась на локте и принялась поглаживать Кайли по спине, успокаивая. — Ты знала, что есть целых пять языков любви? И если вы говорите на разных, то вам друг друга сложно понять.

— Какие? — сонно спросила Кайли.

Ей было интересно, но глазки закрывались сами собой.

Что ж. Лекция по психологии убаюкивает ничуть не хуже сказки на ночь.

— Есть люди, которые одаривают любовью. Покупают игрушки, платья, украшения, вкусную еду. Все, что можно обеспечить деньгами. Ну и зарабатывают их, по мере сил. В этом их забота о родных.

— Дядя как раз такой! — хихикнула малышка. — А я не понимала, что он так мне говорит что любит. Думала, откупается.

— Откупается! Слова-то какие ты знаешь! — я легонько щелкнула не по годам умненькую девочку по носу и продолжила: — Есть те, кому важно проводить с тобой время. Поиграть вместе, пообниматься, посмотреть… эээ в окно, например.

Чуть не сказала «фильм». Объясняй потом полночи, что это такое!

— Это ты! — торжествующе ткнула меня пальчиком в живот Кайли. — Значит, ты нас тоже любишь?

— Конечно! Вы такие милые, особенно Кейн!

Мы прыснули уже вдвоем. Ершистому подростку совершенно не подходило определение «милый».

— А еще?

— Еще есть те, кто предпочитает действия. Принести цветы, нарвав их в чужом саду. Починить руку кукле. Подшить ей платье, если порвалось. Перенесут через лужу, чтобы туфельки не намокли. Четвертый язык — прикосновения. Погладить по голове, обнять, поцеловать.

— Мама так делала, — вздохнула Кайли и закопалась мне в подмышку. Ей там почему-то лежалось уютнее всего. — Но она и платья куклам шила. И играла со мной…