Самая шикарная свадьба

– Да не приближайтесь вы ко мне! – Мама заткнула нос и, видимо, прикинув, что подавать в суд ей же дороже выйдет, крикнула: – Убирайтесь все к черту!

Вдовица с чадами вроде бы хотела удалиться, но что-то ее удерживало, и она вдруг выпалила:

– А навоз тоже можно продать! Сейчас ни у кого коров нет! Еще как купят для удобрения!

И до сих пор молчавший Николай Иванович прорезался:

– А что, мобыть, это и неплохая идея. А коко будем брать за литр?

Мама смотрела на него непонимающим взглядом и не могла вымолвить ни слова.

– Я думаю, шесть литров по семьдесят рублей. А что! Встанем у меня в магазинчике, прибыль пополам. Согласны?

– Хорошая мысля всегда приходит опосля, – согласился отчим.

– Может, Машеньку-то с моим Шуриком все-таки поженим? – простодушно спросила навозная муха.

Терпение Власа лопнуло, и он обрушился на вдовицу: мол, таким, как она и ее дети, не место на свободе. В заключение он пообещал показать им кузькину мать, а мне велел немедленно собрать свои вещи.

– Ну, если вы нами брезгуете, то вот, возьми, Маша, свой паспорт, – и карга протянула мне мой паспорт.

– Откуда он у вас?

– Так, порылась на досуге в твоих вещичках.

– Воровка! – взорвалась я и отправилась собирать вещи.

Пока я ковырялась в доме, произошло еще много событий. Во-первых, мама поругалась с Николаем Ивановичем, потому что он оказался предателем, согласившись торговать застоялым навозом в магазине на центральной, и единственной, площади райцентра, и потому что ему совершенно безразлична судьба собственных пушистиков. Во-вторых, родительница моя от Нонны Федоровны Поповой узнала всю историю с нефтью с самого начала.

Я вылетела из дома, подбежала к Николаю Ивановичу и, сказав «до свидания», отдала ему купленные в Москве лекарства «Суньмувчу» и «Чих-пых», о которых я совершенно забыла и вспомнила только тогда, когда собирала вещи. Мама решила ехать с нами – она надеялась застать своих питомцев еще в ветлечебнице.

– Когда это… эта… подействует? – окликнул меня отчим.

– Не раньше чем через месяц. Нужно принять курс! – крикнула я и побежала к машине.

Как потом оказалось (я сопоставила все события и прибавила к ним рассказ мамы), эпопея с нефтью началась еще весной, почти сразу после моего отъезда из деревни – в конце марта. Попова вдруг как с цепи сорвалась, стала неспокойна, забегала из дома в дом, что на нее было крайне непохоже. О том, что на нашем участке полно нефти, знала вся деревня, кроме мамы и Николая Ивановича.

Дело в том, что Нонне Федоровне взбрело в голову влезть на чердак собственного дома и поискать там какие-нибудь ненужные тряпки для уборки, потому что уж все извелись, а Пасха была не за горами. Там, на чердаке, среди кучи хлама она наткнулась на скрученный трубочкой плотный лист бумаги, где кем-то была начерчена какая-то схема чего-то. Попова прихватила вместе с тряпьем и этот «свиток». Всю неделю вместо того, чтобы наводить порядок в своей берлоге, Нонна Федоровна пыталась разгадать тайну древнего манускрипта. Сверху было написано: «План усадьбы Еремея Шпунькина за 1910 год», а Еремей Шпунькин жил как раз в том месте, где живем сейчас мы – об этом Шпунькине вся деревня до сих пор помнит (уж очень он был охоч до женского полу, и половина жителей деревни состояли с ним в родстве благодаря этому его пристрастию). Она крутила схему и так и эдак, но там были нарисованы только какие-то квадратики, треугольники, кружочки и буквы с цифрами. И разгадала! Вертела она вертела, а в этот момент по телевизору шла передача о добыче нефти в разных странах земного шара и показывали геологический разрез месторождений. И тут Попова нашла поразительное сходство между тем, что показывали в телевизоре, и схемой, которая лежала у нее перед носом. Я уверена, если б в тот момент по телевизору рассказывали о золотых приисках и показали бы какую-нибудь схему, Нонна Федоровна бегала бы по деревне и убеждала всех, что в недрах нашего участка полно золота.

Весть эта уже в ближайшую пятницу долетела до ушей Эльвиры Ананьевны, и с тех пор она принялась одаривать мою наивную маму тухлой рыбой для кошариков. Вдовица, не раздумывая и не сомневаясь, поверила Поповой, и теперь ее уже было не свернуть с выбранного пути, тем более что одним маневром она убила бы сразу двух зайцев – женила на мне своего придурковатого сына и одновременно стала бы олигархом. Она разработала грандиозный план, в осуществлении которого ей помогала теперь ее лучшая товарка Попова (за определенную сумму денег от продажи добытой в дальнейшем нефти на мировом рынке).