«Самая сладкая ложь»

Марика взяла со стола небольшое зеркало и внимательно оглядела себя.

– Я жутко выгляжу, – сказала она. – У меня не только ужасный цвет лица, но и куча морщин. По мне истосковался пластический хирург.

Константин посмотрел на нее. На лице Марики можно было разглядеть разве что следы недостатка сна и усталости, свойственные успешным людям. Ее кожа по-прежнему была идеально гладкой, если не считать легкой тени мимических морщин вокруг глаз. Аристократическая бледность, которую сейчас нарушал нежный румянец, не приняла болезненного оттенка, контур губ до сих пор был четким, а сами губы по-прежнему были полными и чувственными, и, казалось, вот-вот их уголки дрогнут в насмешливой и дерзкой улыбке. Разве что наглец дал бы Марике больше тридцати.

– Это неправда, – заговорил он.

– Тебе тридцать четыре, Константин, а мне тридцать восемь, – ответила она. – Сколько бы я ни поддерживала себя в форме, сколько бы ни тратила денег, времени и сил на спорт и косметические процедуры, я старею. – Она опустила глаза и, как ему показалось, всхлипнула. – Скоро от всего этого не останется и следа. Мне скоро сорок, понимаешь? А что у меня есть? Швейцарский счет? Тысячи долларов, которыми исчисляется мое состояние? Что я сделала помимо всего этого? Мой брат женат, у него двое детей. А что сделала я?

Он взял ее руки в свои.

– Я часто задаю себе подобные вопросы, но время не повернуть вспять, как бы мы этого ни хотели.

Она осторожно убрала руки и посмотрела на него.

– Ты до сих пор считаешь меня красивой? – спросила она тихо.

– Я считаю тебя самой красивой женщиной на свете, потому что я люблю тебя. – Он снова сжал ее пальцы. – Скажи мне, что у меня есть возможность вернуть то, что было. Ты знаешь, как это мне нужно.

– Мы не сможем вернуть то, что было. Люди не умеют этого делать.

– Тогда скажи мне, что ты хотя бы немного разделяешь мои чувства. Я прошу тебя. Умоляю, если хочешь. Ты можешь не отвечать. Просто кивни, улыбнись, посмотри на меня, дай мне какой-то знак. Весь мой мир, вся моя жизнь сосредоточена в тебе. Мне нельзя было отпускать тебя. Это была самая страшная ошибка, которую я когда-либо совершил.

Марика положила ладонь ему на лоб.

– Мне нужно время, – сказала она. – Мне нужно успокоиться и обдумать все хладнокровно. Обещаю, через несколько дней я обязательно отвечу тебе. Но не сейчас.

– Я буду ждать целую вечность, если это потребуется.

– Ну, вот и хорошо. – Марика поднялась. – Спать мне расхотелось. Может, ты хочешь взглянуть на черновик диссертации?

– Конечно. Как же ты пренебрежешь мнением такого эксперта, как я? Но только не сейчас. Сейчас я сделаю то, что уже давно замышляю.

Вопрос «что?» Марика так и не задала, потому что через секунду Константин подхватил ее на руки. Она взвизгнула – то ли испуганно, то ли восхищенно – и вцепилась в его плечи.

– Что с тобой? – рассмеялся он. – Тебя давно не носили на руках?

– Если честно, я уже и не помню, когда удостаивалась такой чести в последний раз.

– А ты говоришь – выпить, диссертация. Нужно срочно исправлять положение, а диссертация будет потом. – Он поцеловал ее в шею и осторожно опустил на кровать. – Ты пахнешь так же, как и раньше. Я тебе говорил?

– Нет, – улыбнулась она, забираясь с ногами на кровать. – Но я обижусь, если все закончится словами!

Глава 27
Константин снял солнцезащитные очки, разглядывая рисунок, поморщился, прикрыв глаза ладонью, и снова надел их.

– В очках слишком темно, а без них солнце слепит глаза, – уведомил он Берту. – Давайте продолжим после обеда.

– Думаю, это хорошая идея, сэр, – ответила та. – Хотя, конечно, было бы неплохо посидеть на свежем воздухе, пусть сегодня и жарковато.

Константин согласно кивнул и сел в одно из плетеных кресел у стола.

– Погода отличная. – Он взглянул на небо. – Знаете, что? Я поеду в Европу. На месяц. Несколько дней на каждую страну. Возьму небольшую сумку, фотоаппарат, несколько книг, компьютер и поеду отдыхать.