Читаем Самая совершенная вещь на свете. Внутри и снаружи птичьего яйца полностью

Это высказывание типично для споров об эволюции, проходивших в 1920-е гг., до того, как теория естественного отбора объединилась с генетикой в синтетическую теорию эволюции для объяснения биологических явлений во всей их полноте. По сегодняшним стандартам, аргумент Томсона выглядит довольно запутанным: он предполагает, что цвет яйца «закреплен» в биологических особенностях вида, а выбор места для гнезда свободен от ограничений. Иными словами, что естественный отбор больше влияет на выбор места для гнезда, чем на окраску яйца. Сегодня такое предположение выглядело бы неубедительно.

В настоящее время мы знаем, что естественный отбор воздействует на изменчивость в том числе и окраски яиц и что эта изменчивость должна быть закодирована в генах, без трансформаций которых не может быть никаких эволюционных изменений. Мы знаем, что изменчивость возникает как результат генетических мутаций, и если бы Томсон изложил свой аргумент в отношении белых яиц в наши дни, он мог бы сказать, что: (а) у некоторых видов, возможно, никогда не возникало мутаций, вызывающих появление различий в цвете яиц, на которые мог воздействовать естественный отбор, и (б) у таких видов отбор мог благоприятствовать иным особенностям вроде выбора более укромных мест для устройства гнезда, маскировочного оперения взрослых птиц или более решительного поведения защищающих гнездо родителей.

Существует несколько гипотез, объясняющих связь между белыми яйцами и укромными полостями для гнездования. Одна из них, предложенная Александром Морисоном Макалдоуи в 1880-е гг., гласит, что пигмент в яичной скорлупе защищает развивающийся эмбрион от солнечного излучения и, следовательно, не обязателен для птиц, гнездящихся в темных полостях{148}.

Как признавал Уоллес, яйца первых птиц были, вероятно, белыми и без отметин, как яйца их рептильных предков. Рептилиям не нужны окрашенные яйца, потому что они прячут их в земле, в полостях или под растительностью, поэтому они находятся в относительной безопасности как от хищников, так и от солнечного излучения. С тех пор как птицы появились в процессе эволюции и начали использовать различные типы подложек для устройства гнезд, их яйца неизбежно оказывались выставленными на дневной свет и потому были более уязвимы для хищников. Кажется разумным предложить, что в таких обстоятельствах коричневые и пестрые яйца будут менее заметными и менее уязвимыми для хищников, чем белые, и именно так считали Эразм Дарвин и Уоллес.

Есть два способа проверить гипотезу Уоллеса о том, что окрашенные и покрытые узором яйца больше защищены от хищников, чем белые, лишенные пятен. Во-первых, мы могли бы исследовать в сравнительном плане окраску яиц у птиц, гнездящихся в различных местах, и посмотреть, наблюдаются ли какие-либо общие закономерности{149}. Во-вторых, мы могли бы провести эксперимент, и самый очевидный из них – изменить цвет яиц и проверить, повлияет ли это на вероятность их обнаружения хищниками. Немало таких опытов уже было проделано, часто с использованием куриных яиц, которые окрашивали либо в белый цвет, либо в маскировочный и оставляли на виду в искусственных гнездах, а затем прослеживали их уязвимость к воздействию хищничества. Эти эксперименты выглядят столь показательными, а их результаты – настолько очевидными, что их едва ли стоит повторять. Надо сказать, что в целом эти результаты мало соответствуют предсказаниям гипотезы Уоллеса. В большинстве случаев белые яйца оказывались не более уязвимыми для хищников, чем яйца, окрашенные в маскировочный цвет. Означает ли это, что Уоллес был неправ? Возможно. Но не исключено, что эксперименты были некорректно поставлены, без соблюдения тех или иных предосторожностей. Например, окрашенные экспериментальные яйца могли издавать запах и тем самым привлекали хищников-млекопитающих, которые разыскивают добычу главным образом при помощи обоняния. Далее, эксперименты могли не учитывать, что зрение птиц отличается от нашего. В таком случае возможно, что, несмотря на порывы художественного творчества исследователей, яйца, окрашенные ими в маскировочный цвет, были не слишком хорошо спрятаны от птиц-хищников вроде ворон и сорок. В-третьих, во многих из этих экспериментов окрашенные яйца размещали в искусственных гнездах, которые, возможно, были заметными для хищников уже сами по себе.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новый натуралист

Таинственный мир кошек
Таинственный мир кошек

Несмотря на долгую историю сосуществования, кошкам, получающим уход и заботу человека, удалось сохранить загадочность и дистанцию в этих отношениях. Автор книги раскрывает роль кошек в культуре и мифологии разных стран и эпох, доказывает наличие у кошек сверхъестественных способностей и заставляет читателя по-новому взглянуть на этих привычных существ.«Почему кошка является самым популярным домашним животным на планете? Или, по-другому: почему люди любят кошек так сильно? Оба вопроса обманчиво просты, но, используя их как отправную точку, мы очень скоро окажемся в запутанном мире кошек, где встретим множество головоломок. В попытках найти выход из лабиринта, мы обратимся за подсказками к мифам, легендам, фольклору, историям, которые передаются из поколения в поколение, и даже науке. Мы рассмотрим немало странных, малоизученных фактов и не будем бояться выдвигать смелые гипотезы». (Герби Бреннан)Герби Бреннан – известный ирландский писатель. В его творческой биографии более ста произведений для взрослых и детей, романы и исследования на темы истории, мифологии и эзотерики. Книги переведены на множество языков, изданы совокупным тиражом более 10 миллионов экземпляров.

Герби Бреннан

Домашние животные / Педагогика / Образование и наука
Что знает рыба
Что знает рыба

«Рыбы – не просто живые существа: это индивидуумы, обладающие личностью и строящие отношения с другими. Они могут учиться, воспринимать информацию и изобретать новое, успокаивать друг друга и строить планы на будущее. Они способны получать удовольствие, находиться в игривом настроении, ощущать страх, боль и радость. Это не просто умные, но и сознающие, общительные, социальные, способные использовать инструменты коммуникации, добродетельные и даже беспринципные существа. Цель моей книги – позволить им высказаться так, как было невозможно в прошлом. Благодаря значительным достижениям в области этологии, социобиологии, нейробиологии и экологии мы можем лучше понять, на что похож мир для самих рыб, как они воспринимают его, чувствуют и познают на собственном опыте». (Джонатан Бэлкомб)

Джонатан Бэлкомб

Научная литература
Приручение. 10 биологических видов, изменивших мир
Приручение. 10 биологических видов, изменивших мир

На протяжении сотен тысяч лет наши предки выживали благодаря диким растениям и животным. Они были охотниками-собирателями, превосходно знакомыми с дарами природы, принимающими мир таким, какой он есть. А потом случилась революция, навсегда изменившая отношения между человеком и другими видами: люди стали их приручать…Известный британский антрополог и популяризатор науки Элис Робертс знакомит с современными научными теориями взаимодействия эволюции человека и эволюции растений и животных. Эта книга – масштабное повествование, охватывающее тысячи лет истории и подкрепленное новейшими данными исследований в области генетики, археологии и антропологии, и в то же время – острый персональный взгляд, способный изменить наше видение себя и тех, на кого мы повлияли.«Человек превратился в мощный эволюционный фактор планетарного масштаба; он способен создавать новые ландшафты, менять климат, взаимодействовать с другими видами в процессе коэволюции и способствовать глобальному распространению этих "привилегированных" растений и животных… Погружаясь в историю наших союзников, мы сумели пролить свет и на собственное происхождение». (Элис Робертс)

Элис Робертс

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Лошадь. Биография нашего благородного спутника
Лошадь. Биография нашего благородного спутника

Человека привычно считают вершиной эволюции, но лошадь вполне может поспорить с нами за право носить это гордое звание. Ни у одного животного нет таких удивительных способностей к приспособлению и выживанию, как у лошади. Этим выносливым созданиям не страшны резкие перепады температуры, град, мороз, жара и снегопад. Они способны жить буквально повсюду, даже в пустынях Австралии и за полярным кругом в Якутии. Любитель и знаток лошадей, журналист Венди Уильямс прослеживает их историю, насчитывающую свыше 56 миллионов лет, – от эогиппусов и эпигиппусов до гиппарионов и современной лошади.«Моя книга – своего рода научный экскурс в историю лошади как биологического вида, a также исследование связи между ней и человеком. Экспедиции и интервью со многими учеными в разных концах мира, от Монголии до Галисии, с археологами, изучающими доисторические поселения во Франции и Стране Басков, с палеонтологами, работающими в Вайоминге, Германии и даже в центре Лос-Анджелеса, открыли мне историю совместного пути лошадей и людей сквозь время, позволили исследовать наши биологические сходства и различия, a также подумать о будущем лошади в мире, где господствует человек». (Венди Уильямс)

Венди Уильямс

Зоология / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать

На протяжении всей своей истории человек учился понимать других живых существ. А коль скоро они не могут поведать о себе на доступном нам языке, остается один ориентир – их поведение. Книга научного журналиста Бориса Жукова – своего рода карта дорог, которыми человечество пыталось прийти к пониманию этого феномена. Следуя исторической канве, автор рассматривает различные теоретические подходы к изучению поведения, сложные взаимоотношения разных научных направлений между собой и со смежными дисциплинами (физиологией, психологией, теорией эволюции и т. д.), связь представлений о поведении с общенаучными и общемировоззренческими установками той или иной эпохи.Развитие науки представлено не как простое накопление знаний, но как «драма идей», сложный и часто парадоксальный процесс, где конечные выводы порой противоречат исходным постулатам, а замечательные открытия становятся почвой для новых заблуждений.

Борис Борисович Жуков

Зоология / Научная литература