Самая старшая

- Сударе, покажите жениха? Почтенны, покажите жениха?

Ну точно! Шеренга полукругом окружает Макара по центру.

- Сударе, он умеет целовать? Почтенны, крепко девку обнимать?

И вдруг игра резко превращается в кошки-мышки. Стены мгновенно образуют круг. Девчонки вопят: «Беги! Скорее!». Макар рванулся ко мне, тянет руки, пытаясь схватить. Я теряюсь, не зная правил, но бегу. Однако, парень быстро догоняет меня, облапливает, как медведь, и целует со всей слюнявой страстью.

Я беспомощно трепыхаюсь в сильных руках. У подмастерья кузнеца разве они могут быть слабые? Все хохочут, хлопают в ладоши, что-то кричат. Тьфу ты! Вырываюсь, наконец, и убегаю со всех ног, петляя в толпе, как заяц. А за спиной уже, слышу, как нарекают дурочкой и ленивицей какую-то Глашу, в красной блузке.

Подбегаю к ручейку. Тани с Лизой в девичьем ряду уже не нахожу. Макар и Илья, к счастью, где-то потерялись, а меня, вдруг, подхватывает хвост «змейки», и я весело бегу, куда тянут, и тут же хватаю, не глядя, следующего попавшегося под руку гулёну. Им оказался парень. Красивый, как Иван-царевич из сказки. Глаза озорные, чуб кудрявый, плечи широкие, рука, за которую я держусь, большая, крепкая, тёплая.

- Как тебя зовут? – улыбаясь, спросил он, одновременно хватая следующего игрока.

Наша змейка, извиваясь, петляет по площади, подхватывая всё новых игроков, скручиваясь в спираль, запутываясь, прижимаясь друг к другу.

- Маша, а тебя? – запыхавшись, отвечаю.

Мы с царевичем неожиданно оказались слишком близко друг к другу. Это не гулянья, а… Таня с Дашкой не рассказывали, что здесь такие вольности…

- Фёдор. Ну что, Маша, пойдём, потанцуем?

Мы выбираемся из змейки и, не разрывая рук, идём туда, где звучит плясовая музыка. В отличие от Ильи и Макара, Фёдор мне нравится. Очень.

Глава 22

На рассвете Фёдор проводил меня до самых ворот.

Как же я счастлива! Губы распухли от поцелуев, ноги гудят, одна коса наполовину расплелась, и лента потерялась…

С момента знакомства с Федей, я о младших, Лизе, Тане и Саше, поначалу ещё вспоминала обеспокоенно, оглядывалась, выискивая в толпе их лица. А потом, решила, что брат и обе сестры уже достаточно взрослые, чтобы гулять без присмотра старших, и позабыла думать о них…

Мне снова семнадцать! И я влюбилась! Дух захватывало, когда в лицо Феде смотрела, а от его осторожных, но смелых ласк внутри всё так сладко ныло!

В дом входила, всё ещё не расставшись мыслями со своим «царевичем».

Возле перевёрнутых ночв уже трётся сонный Мишка, ожидая подарка. Моя мечтательная улыбка, теперь, обращённая к братику, стала ещё шире.

- Что, жаворонок, ты наш? Хочешь первым получить подарок? Ну что ж! Выбирай! – я подняла вверх и аккуратно убрала ночвы. – Бери себе две меренги и два леденца.

-  Ух ты! Что это? Игрушки?

- Это конфеты! Леденцы можно облизывать и сосать. А меренги кусай осторожно. Они крошатся.

Я показала братишке, где какие конфеты и стала с улыбкой наблюдать за ним.

Отворилась дверь и вошёл Сашка. Довольный и усталый. Хмельной? Да не-е-ет… Показалось?

- Ух ты! Что это?

- Это - конфеты. Тебе тоже положен сладкий подарок. Выбирай две меренги и два леденца.

Оба брата замерли в нерешительности перед столом. Рука Миши тянулась то к кружке с фигурками зайцев на палочке, то к кругляшам, то к фигуркам медведей, то к белой меренге, то к жёлтой, то к розовой, то к зелёной. Саша быстро сообразил, что размер – это главное, и теперь старательно выбирал глазами конфеты, которые получились побольше. Самый толстый заяц и самая крупная меренга уже были в его руках.

Из спальни, потирая сонные глаза, вышел Максим, за ним, почёсывая живот и кое-что пониже - Никита.

- Ого! Что это?!

И вот, уже четыре брата пытаются сделать выбор года. Я оставила Сашу за старшего и поволокла гудящие ноги в девчачью спальню. Там упала на кровать, рядом с Надей, и отключилась.

Проснулась, когда солнце уже начало клониться к западу. В спальне, кроме меня, никого! Обычно я встаю первой, поэтому несколько мгновений соображаю, не понимая, что происходит. А-а-а! Сегодня же первый день лета! И я почти весь его проспала. Зато, как я его встретила! Сразу вспомнился Федя, и наши поцелуи на лавочке у одного из подворий возле цветущего куста шиповника.

Ох! У меня же мальчики в мастерской не одарены! И как там, кстати, Таня с Лизой?

- Машка! Ты – волшебница! – встретила меня Лиза.

Она была одна в большой комнате, сидела за столом и так сосредоточенно и ответственно облизывала леденец, будто, выполняла какую-то работу.

 – Эти конфеты – что-то необыкновенное! Я дала Кузьме попробовать - от своих, ты не подумай - по небольшому кусочку. Он просил тебя продавать их только через его лавку. Сказал, что даст очень выгодный процент. Ты же согласишься? Пожалуйста, Машенька!

- Я научу тебя их делать и продавай сама, куда и как захочешь, - широко зевая, ответила я.

- Правда? Спасибо, Маша!

- А где все? Как там Таня?

- Да, кто где. Малышня на улице, за воротами. Подарками хвастаются. Нахватались всякого в приюте, чего не надо! Представляешь, уже за «раз лизнуть» столько добра наменяли! – доложила обстановку Лиза.